С.П. Перегудов - Тэтчер и тэтчеризм

Как уже было показано выше, целый ряд принятых правительством Тэтчер мер был нацелен если не прямо, то косвенно на ослабление прерогатив местных органов власти. Такого рода линия не только соответствовала доктрине "малого государства" и минимального государственного вмешательства, но и призвана была еще более ослабить главного политического противника тэтчеризма - лейбористов, чьи позиции в местном самоуправлении были особенно прочными. Первый крупный шаг на этом пути был сделан еще в 1986 г., когда в соответствии с обязательствами манифеста 1983 г. правительство провело через парламент решения о роспуске Совета большого Лондона и еще нескольких "суперсоветов", функционировавших в крупнейших городских агломерациях. Большинство этих организаций возглавлялось лейбористами, которые, обладая немалым политическим весом, серьезно затрудняли реализацию неолиберальной стратегии тэтчеризма.

После выборов 1987 г. упор был сделан уже на более широкое и решительное, чем прежде, функциональное ослабление местных органов власти, изъятие из сферы их полномочий и ведения ряда важнейших сфер социально-экономической жизни или же резкое снижение их роли в данных сферах. Однако при всей серьезности этих мер их последствия для местного самоуправления оказывались не столь уж серьезными, и главная причина заключалась в том, что правительство было лишено реальных возможностей сколько-нибудь существенно повлиять на главный источник силы и влияния местных органов власти - их бюджеты. Предпринимавшиеся им довольно жесткие меры по установлению верхних лимитов расходов и их ограничению имели, как правило, весьма слабый эффект, ибо основным источником бюджетных поступлений являлся местный налог, величина которого фактически произвольно определялась муниципалитетами. Особенностью этого налога было то, что он исчислялся в зависимости от стоимости недвижимости, находившейся в собственности гражданина и фирмы, т.е. фактически он был налогом на богатство. Подобного рода дискриминация собственников и собственности, естественно, шла вразрез со всей философией неоконсерватизма, исходившей из того, что всем заработанным или приобретенным должен по возможности распоряжаться сам владелец.

Основанная на таком подходе аргументация обретала особую силу в тех нередких случаях, когда владельцем собственности оказывались лица со сравнительно небольшими доходами - пенсионеры, лица со средней и тем более низкой заработной платой, не говоря уже о безработных. Тяжелым бременем лежал этот налог и на массовых "мелкобуржуазных" слоях, чьи доходы, как правило, были довольно ограниченными. Часто из-за этого налога они были не в состоянии расширять, а иногда и даже поддерживать свое дело.

Признав слабую эффективность предпринимавшихся ранее мер по ограничению налогов, авторы манифеста 1987 г. писали: "Теперь мы займемся самими корнями проблемы. Мы реформировали финансы местного управления с тем, чтобы укрепить демократию и ответственность. Мы проведем законодательство, которое упразднит существующую систему местного налогообложения и заменит ее на более справедливый коммунальный налог" [313] The Next Move Forward... P. 62-63. .

Несмотря на ожесточенное сопротивление лейбористов, социал-демократов и либералов, консервативное большинство в 1987-1988 гг. одобрило внесенные правительством законопроекты. С апреля 1989 г. они начали действовать в Шотландии, а с апреля 1990 г. - в Англии и Уэльсе.

Таким образом, решающий шаг был сделан, и Тэтчер и тэтчеристы поспешили зачислить эти меры в ряд своих наиболее выдающихся успехов. Однако случилось обратное, и "коммунальный налог" не только не принес новых лавров его инициаторам, но и стал, как мы увидим ниже, одним из главных факторов, вызвавших кризис тэтчеризма.

2. Тэтчеризм в обороне

В мае 1989 г. торжественно отмечался 10-летний юбилей пребывания Маргарет Тэтчер у власти. Был поставлен рекорд непрерывного правления, которого в течение полутораста лет не удавалось достичь ни одному премьер-министру. Да и с точки зрения результатов тэтчеристское десятилетие, как было показано выше, выглядело достаточно впечатляющим. Неудивительно, что отставка М. Тэтчер всего полтора года спустя явилась для многих полнейшей неожиданностью. Однако еще в преддверии юбилея целый ряд наблюдателей не без основания отмечали, что тэтчеризм переживает серьезные трудности и что политическая ситуация в Великобритании становится все менее благоприятной и для самой М. Тэтчер, и для консерваторов вообще. И действительно, в стране возрастала социальная и географическая поляризация, еще выше подскочила преступность, все отчетливее стали выявляться признаки нарастающих экономических затруднений. К тому же и отдача реформаторских усилий правительства оказывалась куда менее заметной, нежели это было прежде. Больше того, все чаще она становилась явно контрпродуктивной. Приватизация основных национализированных отраслей была закончена еще до выборов 1987 г., оставались лишь энергетика, водоснабжение и некоторые другие общественные службы, передача которых в частные руки не встречала столь широкой общественной поддержки, каковая наблюдалась в прежние годы. Да и экономический эффект от такого рода "остаточной" денационализации был уже не столь внушительным. Что же до реформирования трудовых отношений и отношений собственности, то здесь произошли хотя и весьма существенные, но все же больше чисто количественные изменения. В то же время накопившиеся за предшествующие годы социальные проблемы, среди которых особенно выделялись проблемы пришедших в упадок городских районов и отставание регионов с преобладанием старых отраслей экономики, требовали осуществления мер, не ложившихся в русло неоконсервативной философии минимального государственного вмешательства.

Правда, учитывая остроту проблемы, после выборов правительство расширило программу "возрождения внутренних городов", начатую раньше. Для этого оно почти сразу после выборов создало в дополнение к ранее существующим четыре новые корпорации городского развития. Результаты деятельности указанных корпораций были весьма впечатляющими, причем две из них, за сравнительно короткий период возродившие районы Лондонских доков и ставших опасными для здоровья горожан территорий Ливерпуля, накопили ценнейший опыт, распространенный затем и на другие проекты. Давали свою отдачу и мероприятия, осуществлявшиеся по линии "предпринимательских зон". Однако, в какой-то степени сняв остроту проблемы и вернув к новой жизни ряд запущенных районов, корпорации и "зоны" не решили, да и не могли решить главного, а именно ликвидировать или даже сколько-нибудь существенно смягчить остроту социальных контрастов внутри самих жилых кварталов и между ними.