Алина Ребель - Евреи в России: самые влиятельные и богатые

В корчме. Литография 1840 г.

Несмотря на тяжелый ежедневный труд, они были отчаянно бедны, и поэтому все время оказывались в долгу у своих арендодателей. Такое ведение дела было крайне выгодно знатным малороссам: ничего не делая, они получали от шинкарей прибыль, а те еще и платили им арендную плату за использование шинков и предприятий. Поэтому местные власти закрывали глаза на указы из Санкт-Петербурга и Киева. Выселить евреев означало бы лишиться бесплатной рабочей силы, которая не просто прекрасно зарабатывает для своего нанимателя, но еще и платит ежемесячную дань. При этом именно шинкарство стало для малороссов (а потом и их соседей из России) поводом ненавидеть евреев: их обвиняли в стяжательстве и спаивании русского мужика.

Подобные нападки, которые со временем у темных и суеверных крестьян переняли даже литераторы, вызывали острые дискуссии. И вот как реагирует на них, к примеру, Николай Лесков в своих записках «Еврей в России»:

«Еврей сидит в шинке по двум причинам: 1. Потому, что при непомерной скученности евреев в черте их оседлости слишком сильна всякая торговая конкуренция на малые средства, и еврей хватается за все, за что только возможно. 2. Еврей шинкует потому, что он также любит производство, на которое более спроса. В местности, где живет еврей в России, всего более спроса на водку, и еврей является продавцом этого ходкого продукта. На книгу здесь спрос всего менее, и евреи книгами не торгуют, но в Варшаве, в Вильне и в Петербурге они торгуют и книгами. Их живой коммерческий смысл сейчас же везде прилаживается к спросу». Хотя в период, о котором мы говорим, понятие «черта оседлости» еще не появилось, районы расселения евреев в Малороссии в XVIII в. до введения этого понятия также ограничены.

Шинкарство, пожалуй, одно из самых уникальных экономических явлений, в котором участвовали евреи. С одной стороны, нельзя назвать его бизнесом еврейским, поскольку ни один шинок евреям не принадлежал. С другой – именно евреи создали законы развития шинкарства в Украине и России, владели секретами винокурения, придумали систему кредитования в шинках (наливали крестьянам в долг). И за это горько поплатились. Впоследствии шинкарей-евреев обвинят в злоумышленном спаивании русского крестьянства. «Как будто без евреев русские не пили!» – восклицает в ответ Лесков.

Ремесленники-евреи в свою очередь тоже внесли немалый вклад в укрепление шаткого экономического положения Малороссии. Они изготавливали товары, которые продавались дешевле внутри страны и очень хорошо расходились за ее пределами. Ремесленников, кстати, было в численном соотношении значительно больше, чем шинкарей, – все-таки количество питейных заведений в том или ином населенном пункте ограничено, а вот изготавливать свою продукцию (если это не тяжелая промышленность) можно и дома.

Таким образом, с одной стороны, в России начала XVIII в. отсутствовал государственный антисемитизм. А с другой – законодательные ограничения, существующие в стране, превратили евреев России в наемных рабов зажиточных помещиков. Так, кроме шинков они возглавляли, к примеру, крестьянские хозяйства, и их руками помещики проводили самые непопулярные нововведения. Все это заложило основы бытового антисемитизма, преодолеть который не удается по сей день.

Начиная с 1727 г. жизнь евреев России (в основном Малороссии) – бесконечная череда запретительных указов, выселений и возвращений. Причем возвращать евреев императрицам (а во второй половине XVIII в. Россия оказывается чаще всего в женских руках) приходилось в первую очередь по экономическим причинам.

Супруга Петра I Екатерина не отличалась самостоятельностью в принятии решений. Ее главным и единственным достоинством было то, что она 20 лет преданно любила мужа. Но ни государственного мышления, ни образования для ведения дел государственных у императрицы не было. Прислушиваясь в своих решениях к мнению князя Меншикова (который и посадил ее на престол), Екатерина I по прошествии двух лет правления поняла, что народ ее не любит, и нужны популистские меры. Меншиков подсказывал: надо выселить евреев из Малороссии. Выглядело это алогично: императрица неславянского происхождения разыгрывала карту борьбы с иноземцами, чтобы заработать любовь электората. Однако Екатерину это не смущало.

Жетон «В память коронации Императрицы Екатерины I. 1724 г.»

Она издала указ о выселении евреев из Украины и российских городов. Желающие остаться должны были немедленно принять христианство. «Исключение сделали лишь для Зунделя Гирша, который поставлял серебро на Монетный двор, – отмечает историк Феликс Кандель. – Чтобы казна не понесла убытков, власти разрешили ему временно оставаться в Петербурге, „а как по контракту то серебро поставит сполна“, то и его „выслать из России за рубеж немедленно“».

В Малороссии приказ императрицы исполнять взялись рьяно. С левого берега Днепра евреев изгоняли, заставляя при этом золотые и серебряные монеты менять на медные. Однако за год стало понятно, что не только евреям нужна была Украина, но и Украина без евреев существовать уже не может. Изгнание еврейских купцов, виноделов, корчмарей привело к резкому экономическому спаду в Малороссии.

Екатерина I, изнуренная бесконечными балами, в 1728 г. умерла, и ее преемник Петр II разрешил «допущение евреев в Малороссию как людей полезных для торговли края». О разрушительном влиянии изгнания евреев докладывал гетман Даниил Апостол. После его представления Сенат позволил допускать евреев на ярмарки Украины и Смоленска. Более того, смоленский вице-губернатор князь В. Гагарин разрешил евреям брать на откуп таможенные сборы и винный промысел, а также развернуть полноценную торговлю в губернии. Евреи снова получили право арендовать у помещиков корчмы и винодельни.

Ж.-М. Натье. Екатерина I

В. Штернберг. Ярмарка в Украине

На российском престоле к этому времени оказалась Анна Иоанновна, чье отношение к евреям весьма противоречиво. С одной стороны, едва вступив на престол, она писала своему послу при гетмане Малороссии: «Мы слышим, что малороссийского народа в купечестве обращается самое малое число, но более торгуют Греки, Турки и Жиды». С другой – ее главным финансовым советником и конфидентом оказался Леви Липман, о котором мы чуть позже расскажем в отдельной главе.