Александр Попов - Полная история ислама и арабских завоеваний

Огромный вклад был привнесен арабами и в структуру языка: сегодня в современном испанском языке насчитывается около 4 тысяч слов арабского происхождения, и все они употребляются в качестве терминов в военной, морской, юридической и административной сферах.

Стоит сказать, что ислам способствовал бурному развитию науки и культуры и на остальных завоеванных территориях. Исламский халифат ввел на порабощенных землях ирригационное строительство, способствовал освоению новых земель, развитию агротехники и введению в производство новых сельскохозяйственных культур, расцвету городов и торговли.

Но, безусловно, не стоит и идеализировать время арабского владычества. Ислам оставался исламом, религией весьма жесткой и зачастую нетерпимой к инакомыслию (хотя, в отличие от европейского христианства, в исламе шли богословские споры по многим серьезным проблемам – о божественном предопределении и свободе воли, например). Но от Испании до Китая, на всей огромной территории халифата, именно исламское господство способствовало увеличению количества грамотных и образованных людей и общему росту культурного стандарта, хотя стандарта, естественно, восточного. Про уважение к отдельно взятой личности, ее правам и достоинству, здесь вряд ли можно было говорить. Произвол власти и право сильного оставались неоспоримым законом социальных отношений.

Аббасиды, в жилах которых текло немало иранской крови, ввели на территории халифата административную систему персов, в частности, должность великого визиря, обладающего огромными полномочиями. Ему подчинялись центральные ведомства – диваны и весь административно-бюрократический аппарат. Из сферы его компетенции были выведены лишь просвещение и суд – здесь была власть духовных лиц во главе с судьями-кади.

Сильно видоизменилась в халифате Аббасидов и армия. На смену воинам-арабам из числа кочевников-бедуинов пришла наемная армия, гораздо лучше организованная, в которой важную роль стали играть хорасанцы, берберы, а затем и тюрки. Арабское ополчение отошло на второй план. Основное же место в военной иерархии заняла личная гвардия халифа, состоящая из рабов-гулямов (мамлюков). Это был большой шаг вперед в наращивании военной мощи. Привезенные в халифат в юном возрасте, купленные или полученные в форме своего рода налога (налога «кровью», девширме), – юноши из тюрок, кавказцев и славян, не имеющие в халифате ни родных, ни близких, – мамлюки воспитывались в абсолютной преданности халифу, понимая, что от него зависит не только их жизнь, но и богатство и привилегии, которые, кстати, были весьма велики.

Впрочем, как обычно и случается, особо выделенная гвардия скоро почувствовала свою силу и стала не только навязывать халифам свою волю, но подчас и свергать неугодных правителей.

Налоги при Аббасидах уменьшились, но это с лихвой компенсировалось доходами от ремесел и все более процветающей торговли. Для лучшего сбора налогов был введен институт посредников-откупщиков, так называемых мультазимов. Подобные должности редко обходятся без злоупотреблений, а уж на территории халифата должность мультазима и вовсе считалась «золотым дном». Подобные злоупотребления рождали в народе недовольство, и практически на протяжении всей истории своей династии Аббасиды были вынуждены подавлять народные волнения, которые чаще всего принимали форму сектантских движений. Борьба с ними стоила халифам немалых усилий и средств, и правителям все чаще приходилось обращаться за помощью к наместникам. За эту помощь необходимо было расплачиваться, и наместники становились все более сильными и самостоятельными фигурами и зачастую превращались в наследственных правителей той или иной части халифата. Что, понятно, имело свои последствия для центральной власти и судьбы халифата в целом.

Между тем, в халифате Аббасидов продолжались волнения. В 755 году случилось очередное восстание берберов. Понимая, что арабы слишком заняты на востоке, берберы вновь попытались получить независимость и захватили и разграбили Кайруан. Власть халифата была восстановлена здесь только через шесть лет, в 761 году.

Стоит сказать, что недавно обращенные берберы (со времени принятия ими ислама прошло всего около пятидесяти лет) были гораздо более ревностными мусульманами, чем сами арабы, и во многом именно к этому и сводились их претензии. Берберы играли важную роль в распространения ислама как в Африке, так и в Испании.

В отличие от них, жители северного горного региона Персии, известного как Табаристан (совр. Мазендеран, Иран) и Дайлам (совр. Гилян, Иран – на южном побережье Каспийского моря), полностью ислам так и не приняли, продолжая исповедовать «религию магов» – видоизмененный зороастризм. Обе этих провинции были наполовину независимыми, и принадлежность их к халифату была не более чем номинальной. В 758 году брат халифа аль-Махди покорил Табаристан, а двумя годами позже он двинул свою армию в соседний Дайлам, который также был завоеван и вошел в состав халифата.

Обе провинции оставили значительный след в исламской истории. Табаристан был родиной известнейшего арабского историка ат-Табари (838 – 923), а Дайлам позже стал первым зайдитским государством.

При начале правления клана Аббасидов постоянно возникал вопрос выбора местонахождения новой столицы. Аль-Мансур, долго пытаясь подыскать что-либо подходящее, понял, что проще основать новый город, и в 762 году заложил на западном берегу реки Тигр в месте, где существовала развитая система сообщающихся каналов и множество торговых путей подходило к судоходному Тигру, неподалеку от античных городов Вавилон, Селюкия и Ктесифон, новый город – Багдад.

Первое название, данное новой столице, было Мадина-эль-Мудаввара, что в переводе означает «город-круг» (в проекте он должен был строиться по кругу). Но после окончания строительства аль-Мансур переименовал свою столицу в «город мира», по-арабски – Мадина-эс-Салам. Однако впоследствии закрепилось название Багдад, которое переводится с древнеперсидского примерно как «богом данный» или «божий дар».

К полномасштабному строительству, впрочем, получилось приступить только год спустя после закладки первого камня – Багдад начал расти только после подавления бунта. Работы велись около пяти лет, и в новый город было вложено около пяти миллионов дирхемов. На его строительстве трудились около десяти тысяч рабочих различных национальностей.