Марк Солонин - Другая хронология катастрофы 1941. Падение сталинских соколов

Печально знаменитая Директива № 1 (та самая, где вместо простого и ясного приказа на введение в действие окружных планов прикрытия предлагалось «не поддаваться на провокационные действия» и одновременно с этим «быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев») поступила в штаб Западного ОВО в час ночи (по другим документам – в 1.45). 22 июня и в период с 2 по 2.30 передана в штабы армий (никто в высоких штабах в ту злосчастную ночь не спал). (221) Стоит отметить одну важную и не получившую по сей день внятного объяснения деталь: штаб (трудно даже сказать, штаб чего: округа или уже фронта?) всё ещё находился в Минске – тогда как штабы Северо-Западного и Юго-Западного фронтов были уже выведены (или находились в процессе выдвижения) на полевые командные пункты, соответственно, в окрестностях Паневежиса и Тарнополя; для Западного фронта полевой командный пункт готовился на станции Обус-Лесна (в районе Барановичей), но штаб фронта и штаб ВВС фронта так туда и не попали [18] Л. М. Сандалов (в начале войны – полковник, начальник штаба 4-й армии Западного фронта) в своих воспоминаниях сообщает, что с 19 июня в Обус-Лесна развёртывался «вспомогательный пункт управления фронта», где к моменту начала боевых действий фактически находились заместитель командующего Западным ОВО генерал-лейтенант Курдюмов, начальник Оперативного отдела штаба округа генерал-майор Семёнов, начальник связи округа генерал-майор Григорьев. .

Из показаний, данных в ходе следствия арестованным 4 июля 1941 г. командующим Западным фронтом Д. Г. Павловым, следует, что в 2 часа ночи 22 июня «Копец (генерал– майор, командующий ВВС округа. – М.С. ) и его заместитель Таюрский доложили мне, что авиация приведена в боевую готовность полностью и рассредоточена на аэродромах в соответствии с приказом Наркома Обороны…» (222) Схожие по времени сообщения встречаются и в мемуарной литературе. Так, упомянутый выше командир 10-й САД полковник Белов пишет: «Около 2 часов ночи 22 июня даю сигнал «Боевая тревога». Он передаётся по телефону, дублируется по радио. Через несколько минут получено подтверждение от трёх полков о получении сигнала и его исполнении…»

Особого внимания заслуживают воспоминания В. И. Олимпиева. В июне 41-го сержант Олимпиев служил командиром отделения телефонистов штаба 9-й САД и поэтому, несмотря на столь скромное звание, видел и знал довольно много; стоит отметить и то, что по своему образованию (в армию его призвали после первого курса Ленинградского кораблестроительного института) сержант намного превосходил своего командира дивизии. Описание первых часов 22 июня в воспоминаниях Олимпиева вполне стандартное: «Вернувшись с дежурства в казарму поздно вечером 21 июня 1941 г. с увольнительной на воскресенье в кармане, я уже задремал, когда сквозь сон услышал громкую команду – «в ружьё». Взглянул на часы – около двух ночи. Боевая тревога нас не удивила, так как ожидались очередные войсковые учения… Почти рассвело, когда наш спецгрузовик, предназначенный для размотки и намотки кабеля, достиг военного аэродрома на окраине города. Всё было тихо. Бросились в глаза замаскированные в капонирах вдоль лётного поля 37-мм зенитные орудия (вот это, к сожалению, не столь «стандартно». – М.С. ), вооружённые карабинами расчёты которых были в касках…»

Через несколько минут после этого началась война.

Советский истребитель И-16

Архивное дело «Оперативные сводки штаба 9 САД» (ЦАМО, ф. 208, оп. 2589, д. 59) содержит всего 27 страниц. В качестве первой «оперативной сводки» присутствует листок коричневой бумаги, на котором чёрным карандашом написано: «Белосток – бомбят все аэродромы – уничтожен 16 – бомбят группами от 5 до 55 – положение» . Подпись – Назаров (полковник, начальник штаба 9-й САД). Происхождение листочка не вполне ясно – над текстом написано красным карандашом: «Из Белостока», а под текстом надпись тем же чёрным карандашом: «Друскеники». (224) Скорее всего, это запись сообщения, переданного «кружным путём» из Белостока через какой-то узел связи (или штаб) в Друскеники (ныне Друскининкай, Литва) в штаб ВВС фронта в Минске.

Ещё труднее однозначно расшифровать слова «уничтожен 16». В составе 9-й САД не было полка с таким номером; был 13-й БАП (действительно прекративший своё существование в первые же часы войны), а в составе 11-й САД был 16-й БАП, базировавшийся на аэродроме Черлена в 15 км от аэродрома базирования 13-го БАП и разгромленный в том же темпе (обо всём этом будет рассказано далее). Единственное, что можно сказать со всей определённостью, так это то, что 55 немецких самолётов в одном налёте не могло быть, потому что не могло быть никогда. Как правило, в налёте на один объект участвовало не более одной эскадрильи (штаффеля), что даже при полной укомплектованности исправными боевыми машинами (о том, как с этим обстояло дело во 2-м Воздушном флоте Люфтваффе, отмечено выше) даёт 12 самолётов. Теоретически не исключена (хотя мне не известно ни одного подобного случая, подтверждаемого документально) возможность участия в налёте на один объект всей авиагруппы, но в составе 2-го В.ф. ни одна группа (хоть истребительная, хоть бомбардировочная) не имела более 38 исправных самолётов.

Следующая страница Дела № 59 – это листок серой бумаги в половину стандартного А4 (вероятно, телеграфный бланк), на котором чёрным карандашом написано: «Из Белостока. Командующему ВВС. Истребители уничтожены все. Прошу помощи.Черных» . Время передачи сообщения – 10 часов 31 минута. (225) Принимая во внимание, сколько истребителей было в составе 9-й САД и сколько часов прошло с момента начала боевых действий, можно было бы усомниться не только в достоверности сообщения командира дивизии, но и в подлинности самого серого листочка. Однако по счастливому стечению обстоятельств мне удалось обнаружить в архивном фонде трофейных документов (ЦАМО, ф. 500, оп. 12462) перевод разведсводки штаба 2-го Воздушного флота Люфтваффе, где отмечено, что 22 июня в 9.31 (по берлинскому времени) была перехвачена переданная открытым текстом (!) в штаб ВВС Западного фронта радиограмма командира 9-й САД следующего содержания: «Все истребители уничтожены. Прошу оказать помощь.Черных» . (226) Как видим, даже после двух переводов (с русского на немецкий и с немецкого на русский) фраза сохранилась в точности, с точностью до минуты совпадает и время передачи панической радиограммы.

Страница 3 в Деле отсутствует, она бесследно пропала, о чём работниками архива сделана соответствующая запись 16.10.1951 года. На странице 4 чёрным карандашом записано последнее (из сохранившихся) донесение командира 9-й САД, отправленное из Белостока: