Андрей Буровский - Бремя белых. Необыкновенный расизм

Так же ведет себя Анджей Кмитиц, главный герой польского фильма «Потоп», снятого по одноименному роману Генриха Сенкевича. Сам решает, что нужно делать… И делает. Он далеко не ангел, его отряд мало отличается от уголовной шайки. Но История позвала? И он идет.

Таковы же и другие герои Генриха Сенкевича. Польше угрожает враг? Сабли наголо! Вперед! Очень полезная литература. Жаль, на русском языке такого написано мало.

Наука? Изучение мира?

Вот Тур Хейердал, тогда совсем молодой человек, решил доказать, что плот из бальсовых бревен может доплыть из Южной Америки до Полинезии. Он собрал команду из шести человек, с огромным трудом нашел деньги и поплыл. Его отговаривают, норвежский консул в Перу «зловещим шепотом сообщает, что родителям Хейердала будет очень горько узнать о его гибели…» А шестеро героев поплыли через бескрайний океан. Через 101 день плавания их выбросило на коралловый остров Рароиа. Риск был огромен — ведь никто не знал, как поведет себя плот в океане. Может, в древности в океан выходили целые флотилии плотов и доплывал один из десяти?

Но у Хейердала с друзьями было много предшественников. Вообще, говорить на эти темы трудно, потому что, какую сторону ни затронь, могут получиться целые страницы, заполненные только именами.

Меня же поразило такое недавнее открытие….

Есть во Франции пещера Руффиньяк, знаменитая рисунками эпохи Великого Оледенения. В этой пещере есть много надписей, сделанных вплоть до нашей эпохи. Одна из них поразила меня датой, написанной римскими цифрами: 741 год по P. X. Представьте себе — пещера, то есть наклонный ход в недра земли. Очень темно, факел рассеивает тьму только вокруг стоящего. Стены, где на пещерной глине что-то нарисовано в незапамятные времена. Непонятные звуки из глубины. А человек, в любой момент ожидая… да чего угодно! Человек идет в эти глубины. Не по приказу, его гонит собственная любознательность. Что там, за изгибом стены?

Я так и вижу, как стоит этот предшественник Хейердала и множества таких же героев… Стоит в пещере человек в длинном плаще с капюшоном, с узким умным лицом, напряженно всматривается в темноту, светит факелом. Не первый и не последний ученый нордической расы. Один из тех, кому мы обязаны всем, что знаем об окружающем мире.

«Чтоб тебе жить в эпоху перемен!» — так звучит китайское проклятие. Наверняка Александр Сергеевич Пушкин не знал, что у китайцев есть такая поговорка. А если бы знал, не согласился бы с ней, потому что написал:

Вот пример абсолютно разного отношения к изменениям.

Для монголоида неизменность — великое достоинство. Идеал — это чтобы праправнуки жили бы точно так же, как прапрадеды.

Для европеоида это достоинство глубоко сомнительное.

Идеал европейца — свободная самостоятельная личность, сама по себе стоящая перед Вечностью и Бесконечностью. Все время текут перемены… И в тебе самом, и в мире, все время течет все окружающее. Так устроено Мироздание, и это здорово.

Изменения, не зависящие от тебя, навязанные тебе, — вызов самой судьбы! Страшно — но и очень увлекательно.

Если ты сам создаешь и навязываешь миру изменения — значит, ты сам играешь роль судьбы.

Для монголоида наоборот. Неизменность мира есть благо; чем меньше изменений и чем все стабильнее — тем лучше. Надо много трудиться, и один никак не проживешь. Монголоиды отличаются маниакальным трудолюбием, невероятно старательны и кропотливы. К тому же они очень большие конформисты и всегда предпочитают гармонию спорам и конфликтам. Они очень уважают стариков и почитают начальство.

Большинство исследователей считают, что эти качества сформировали в них даже не сами по себе природные особенности Восточной Азии. Их сформировал образ жизни людей, которые выращивали рис на заливных полях.

Поливное земледелие требует просто маниакально кропотливого, упертого, постоянного труда. Надо отводить воду из реки, и она впадает в поле… Из этого поля она вытекает, чтобы попасть на второе… До восьми полей насчитывается в традиционном китайском земледелии — каждое дальше от реки, в каждое попадает вода, уже побывавшая на другом поле. Чем дальше поле от реки, тем более тонкая взвесь ила осаждается на нем. Самые урожайные поля — шестое, седьмое и восьмое.

Двести лет нужно, чтобы эти поля «заработали» и стали приносить громадные урожаи. Труд восьми, если не десяти поколений. А уничтожить плоды этого труда может один человек за несколько часов: достаточно мотыгой забросать магистральный канал, и все в порядке! Труд десяти поколений погиб, надо начинать все сначала.

В XII веке до P. X., во время одной из гражданских войн, население Китая за три года сократилось с 70 миллионов человек до 17. Мало кого убили, большая часть людей умерла от голода: враждующие стороны уничтожали системы орошения на территории «противника». Не стало самых урожайных полей… А население уже выросло с расчетом на этот урожай.

Урок оказался впрок, китайцы хорошо его усвоили. Сколько поколений сменилось с тех пор, за 17 веков? 55–85. Столько поколений отбиралось на трудолюбие, аккуратность, послушание, общественную дисциплину. И мы хотим, чтобы эти качества не стали у китайцев генетическими?!

Только в одном возражу уважаемым коллегам: способ вести хозяйство — тоже выбор. Китайская цивилизация началась у излучины Хуанхэ. Был путь в степи и перелески, к ведению скотоводческого хозяйства. А был путь в болота и заболоченные леса Великой китайской равнины.

В Китае невозможно вести хозяйство иначе? Но ведь русские, поселяясь в Маньчжурии, прекрасно могли вести пашенное земледелие со скотоводством. Муравейники русских крестьян не копошились на заливных полях риса. Русские жили небольшими деревнями, и каждый вел отдельное хозяйство. В том же самом муссонном климате, на той же самой территории.

Начать культуру заливного риса в пойме «бешеной реки» Хуанхэ было ВЫБОРОМ. И у меня полная уверенность, что европеоиды сделали бы другой выбор. Собственно говоря, они этот «другой выбор» и сделали, причем два раза, независимо друг от друга: сначала древние арии, потом, спустя три с половиной тысячелетия, русские крестьяне и казаки.

Нордическая раса тоже сформировалась в «своей» географической среде. Ее особенности очень даже важны! Уже охота на громадных животных позволяла выделиться более смелым, сильным, удачливым. Успех охоты на слона или мамонта выделял охотника из прочих куда больше, чем добывшего хоть сотню мелких китайских оленей. Индивидуальные качества уже для неандертальцев значили больше, чем для монголоидов.