Андрей Буровский - «Отречемся от старого мира!» Самоубийство Европы и России

Наконец, третья — теоретизирование дворян и интеллигентов, русских европейцев, которые долгое время просто не знали, как им нести народу свет столь необходимых ему знаний о социализме.

У Михаила Васильевича Буташевича-Петрашевского (1821–1866) в советское время не было определенной официальной репутации. Так, некий мелкий эпизод революционной пропаганды.

Выходец из хорошей семьи придворного врача, крестник Александра I, Петрашевский окончил Царскосельский лицей в 1839 г. По окончании университета в 1841 г., служил переводчиком в Министерстве иностранных дел.

В 1848-м, году европейской революции, у него собираются по пятницам приятели.

Читают — в том числе, запрещенные в России книги по истории революционных движений, утопическому социализму, материалистической философии.

Ведут речи о социализме, анархизме, об освобождении крестьян с землей, о создании тайного общества и подготовке народа к революционной борьбе. С подготовкой народа дело обстоит хуже всего: Петрашевский не раз приводит на собрания дворников, а те от речей социалистов засыпают. Приходится платить им по полтиннику за вечер: лишь бы не спали и слушали.

Заговорщики особенно не скрывались. По поручению Министра внутренних дел больше года на собрания ходил и слушал все речи агент Иван Петрович Липранди (между прочим, участник Отечественной войны 1812 г., генерал и видный историк).

Согласно его докладу, «члены общества предполагали идти путем пропаганды, действующей на массы. С этой целью в собраниях происходили рассуждения о том, как возбуждать во всех классах народа негодование против правительства, как вооружать крестьян против помещиков, чиновников против начальников, как пользоваться фанатизмом раскольников, а в прочих сословиях подрывать и разрушать всякие религиозные чувства, как действовать на Кавказе, в Сибири, в Остзейских губерниях, в Финляндии, в Польше, в Малороссии, где умы предполагались находящимися уже в брожении от семян, брошенных сочинениями Шевченки. Из всего этого я извлек убеждение, что тут был не столько мелкий и отдельный заговор, сколько всеобъемлющий план общего движения, переворота и разрушения».

С заговорщиками поступили сурово. В 1849 г. Петрашевский и несколько десятков связанных с ним человек были арестованы. Восемь месяцев они провели в одиночном заключении, а 22 декабря Петрашевский и еще 20 человек были привезены из Петропавловской крепости на Семеновский плац.

Им прочли смертный приговор; подошел с крестом в руке священник в черной ризе, переломили шпаги над головами дворян; на всех надели предсмертные рубахи. Петрашевскому, Момбелли и Григорьеву завязали глаза и привязали к столбу. Офицер скомандовал солдатам целиться.

И только после этого ударили отбой; привязанным к столбу развязали глаза и прочли приговор в том виде, в каком он окончательно состоялся. Затем всех отправили обратно в крепость, за исключением Петрашевского, которого тут же на плацу усадили в сани и с фельдъегерем отправили прямо в Сибирь.

Там Петрашевский ухитрился поссориться даже с губернатором Восточной Сибири Николаем Николаевичем Муравьевым-Амурским, который всегда помогал ссыльным и пригрел декабристов. Его несколько раз переводили из села в село, пока, наконец, 2 мая 1866 г. он спьяну не угорел насмерть в бане в селе Бельском Енисейского округа.

По общему мнению, особый «русский социализм» создал внебрачный сын помещика Ивана Алексеевича Яковлева, Александр Иванович Герцен (1812–1870). Сама фамилия его — производная от «сердечный» — Александр родился от немецкой любовницы Яковлева, Генриетты-Вильгельмины-Луизы Гааг из Штутгарта. В 1833 г. он закончил физико-математическое отделение Московского университета.

Еще студентом он подружился с Николаем Платоновичем Огаревым и поклялся «умереть за свободу». Оба они вошли в кружок, члены которого занимались изучением русской истории и идей социалистов. В 1834 г. все члены кружка были арестованы. Герцена сослали в Пермь, а оттуда в Вятку, где определили на службу в канцелярию губернатора. Только в 1840 г. ему разрешено вернуться в Москву, где он принимал активное участие в спорах славянофилов и западников.

Вместе с другом — и мужем одной из своих любовниц — Огаревым Герцен вел пропаганду очень неопределенных, пестрых «вольнодумных» идей. Со славянофилами вроде бы ругался, но одновременно считал, что русский крестьянин — стихийный социалист. Дай ему землю и волю — он тут же построит социализм, а может, даже коммунизм и анархизм в одной отдельно взятой деревне. Или возникнет государство, непонятно как вырастающее из крестьянской общины.

В 1847 г. после смерти отца Герцен уехал за границу и никогда не вернулся.

Его очень разочаровало скучное «мещанство» Европы: даже во время революций 1848 г. европейцы вели себя «слишком» законопослушно, мало убивали друг друга. К «русскому социализму» европейцы относились по-разному…

Энгельс писал о Герцене: «…Герцен, который был социалистом в лучшем случае на словах, увидел в общине новый предлог для того, чтобы в еще более ярком свете выставить перед гнилым Западом свою „святую“ Русь и ее миссию — омолодить и возродить в случае необходимости даже силой оружия этот прогнивший, отживший свой век Запад. То, чего не могут осуществить, несмотря на все свои усилия, одряхлевшие французы и англичане, русские имеют в готовом виде у себя дома».

Чтобы пропагандировать свою идею русского социализма, Герцен в 1853 г. основал в Лондоне Вольную русскую типографию где в 1856–1867 издавал «бесцензурную газету» «Колокол». Она выходила от 1 до 4 раз в месяц; всего вышло 245 номеров. Первый журнал каждого нового номера посылался лично императору. «Колокол» обличал российское самодержавие, издевательски и сатирически комментируя факты русской истории и политики — от убийства императора Павла I до деятельности Крестьянских комитетов при Николае I и освобождения 1861 г. Он вела революционную пропаганду, требовал освобождения крестьян с землей, отмены цензуры, гласного суда и других реформ.

Герцен был невероятно популярен до того, как поддержал польское восстание 1863 г. Русские интеллигенты хотели анархизма и коммунизма, но не отделения Польши от Российской империи. Из примерно трех тысяч подписчиков «Колокол» сохранил не более пятисот.

В 1865 г. царское правительство добилось, чтобы Британия выслала Герцена из Лондона. Он умер в 1870 г. от воспаления легких, не желая серьезно лечиться.