Максим Оськин - Брусиловский прорыв

Брусилов был, что называется, «всегда готов». После нескольких телефонных переговоров, где генерал Брусилов настаивал на одновременном наступлении и Юго-Западного и Западного фронтов, М. В. Алексеев назначил атаку на 22-е число. Как писал сам главкоюз, «Юзфронту же разрешалось лишь, по его собственному почину, перейти в наступление с исключительной целью – задержать на своих местах противостоящего противника, почему Юзфронту и не было ничего дано. Для выполнения этой задачи я и подготовил свой фронт сообразно с данной ему целью».

18 мая Начальник Штаба Верховного Главнокомандующего отдал директиву за № 2703, где подводились окончательные итоги в отношении предстоящего наступления русской Действующей армии на Восточном фронте в весенне-летней кампании 1916 года. Наступление армий Юго-Западного фронта ген. А. А. Брусилова назначалось на 22 мая в связи с просьбами итальянского союзника. Наступление армий Западного фронта ген. А. Е. Эверта, наносившего главный удар, должно было начаться 28-го или 29-го числа. Армии Северного фронта ген. А. Н. Куропаткина обязывались провести демонстративные действия в Рижском районе, а также нанести вспомогательный по отношению к Западному фронту удар, дабы затем действовать по обстановке, как только прояснятся результаты главного удара.

Действительно, именно в этот день русский военный агент в Италии полковник Энкель сообщил в Ставку, что итальянцы совсем растерялись и готовят к эвакуации тылы и тяжелую артиллерию, не надеясь удержать австро-венгерские войска в Трентино. Безусловно, итальянское командование намеревалось продолжать сопротивление, но воля к победе у итальянского главнокомандующего ген. Л. Кадорна уже была поколеблена неприятельским наступлением, тем более что оно велось в двух направлениях – в Трентино и на Изонцо. Вдобавок значительную роль играли и закулисные игры союзного военно-политического руководства: итальянцы намеревались перевалить бремя ответственности за исход борьбы в Италии на Российскую империю. Так, в частности, Энкель телеграфировал ген. М. В. Алексееву: «…оробев и потеряв веру в себя, [итальянская] главная квартира взывает о помощи к России, но при этом желает прикрыться флагом общих интересов союзников и снять с себя всякую ответственность перед страной и союзниками, что бы ни произошло. Если Россия выступит немедленно, и итальянцы будут спасены, то главная квартира и армия окружат себя ореолом славы перед страной, а Италия не обяжет себя долгом благодарности перед нами. Если мы выступим, а итальянцы, тем не менее, будут разбиты, то будет виновата Россия, оказавшая недостаточное давление на своем фронте. Если мы не выступим немедленно, а итальянцы будут разбиты, опять-таки всецело будем виноваты мы» [40]. О «виновности» англичан или французов, разумеется, не могло быть и речи. Как известно, на деле был реализован первый сценарий из указанных полковником Энкелем. Второй сценарий будет реализован в конце года в отношении Румынии, выступившей с двухмесячным и ставшим ненужным запозданием, а виновницей ее разгрома, естественно, оказалась Россия, хотя к вступлению в войну румын склоняла Франция, а французские инструкторы фактически возглавляли румынские штабы.

Резерв Юго-Западного фронта, как говорилось выше, состоял всего-навсего из двух дивизий: 126-й пехотной дивизии ген. Г. А. Левицкого, стоявшей в районе Ровно (то есть – к 8-й армии) и 12-й пехотной дивизии ген. Г. Н. Вирановского, расположенной в районе Должок (к 9-й армии). Также в резерв 8-й армии была выведена 2-я Финляндская стрелковая дивизия ген. Ф. Ф. Кублицкого-Пиотуха. Этого количества войск явно не хватало, и потому Ставка пошла навстречу просьбам ген. А. А. Брусилова. Генерал Алексеев все-таки учитывал, что Юго-Западный фронт будет наступать несколько преждевременно, а потому, возможно, ему потребуется ввести свои резервы в дело ранее положенного времени. Вдобавок главкоюз ведь должен был вынудить неприятеля остановить свои атаки в Италии. Поэтому к переброске с Северного фронта на Юго-Западный фронт был предназначен 5-й Сибирский корпус ген. Н. М. Воронова (начало прибытия в Клевань, Ровно и Здолбунов к исходу 25 мая), а также с Западного фронта – Кавказская кавалерийская дивизия ген. князя С. К. Белосельского-Белозерского (директива ген. М. В. Алексеева от 18 мая). Тогда же генерал Алексеев приказал Северному фронту выделить в резерв Ставки 1-й армейский корпус ген. В. Т. Гаврилова.

Итак, совершенно неожиданно, буквально за месяц до начала общего наступления на Восточном фронте, дело внезапно осложнилось. Австрийцы перешли в наступление на Итальянском фронте в Трентино, и итальянцы покатились назад под мощными ударами австрийской артиллерии. Отметим, что часть этой артиллерии была взята с Восточного фронта, что, безусловно, несколько ослабило то неравенство в мощи артиллерийского огня, которым обладали австрийские армии, стоявшие перед русским Юго-Западным фронтом (хотя неравенство это все равно продолжало сохраняться). Общесоюзные интересы требовали помощи гибнущей Италии именно со стороны русских: во-первых, вследствие того, что в Италии наступали австрийцы, а во Франции солдат Двуединой монархии не было. Во-вторых, ввиду того, что англо-французы, разумеется, еще не успели как следует подготовиться к наступлению.

Для производства этого удара австрийцы существенно ослабили Русский фронт. Полагая, что русские армии надломлены в 1915 году, а укрепленные полосы непреодолимы, австрийское командование перебросило в Италию лучшие части – 3-ю, 10-ю, 34-ю, 43-ю, 59-ю, 13-ю пехотные дивизии. Туда же ушла и значительная часть тяжелой артиллерии. К началу наступления Юго-Западного фронта в Италии австрийцы держали тридцать пять дивизий, а в России – тридцать девять. Таким образом, на Востоке австрийцы не имели стратегического резерва, и все расчеты австрийского главнокомандующего (номинальный главком – эрцгерцог Фридрих) ген. Ф. Конрада фон Гётцендорфа были построены на несокрушимости обороны. Соответственно с планами предстоящего наступления в Италии, непосредственно перед переброской войск в Италию, сам генерал Конрад объехал все армии Восточного фронта и убедился, что те готовы отбить любую русскую атаку.

Нельзя не сказать, что немцы подошли к вопросу стратегической обороны на Восточном фронте даже более ответственно, нежели австрийцы. Так, 15 мая, то есть всего лишь за неделю до начала наступления русских армий Юго-Западного фронта, начальник германского Полевого Генерального штаба ген. Э. фон Фалькенгайн, встревоженный английской подготовкой наступления на реке Сомма, на встрече с ген. Ф. Конрадом фон Гётцендорфом указал, что оголение Восточного фронта ради удара в Италии опасно. Конрад, ответив, что раз немцы сами не дали австрийцам своих войск для победы в Италии, о чем их просила австрийская сторона (девять дивизий), указал, что австро-венгерские позиции на Востоке столь сильны, что любое русское наступление непременно захлебнется.