Глеб Носовский - ЦАРЬ СЛАВЯН

К новой коронации, при императрице Елисавете, точно также оказалось, что в Московских дворцах, по их неустройству, ЖИТЬ БЫЛО НЕЛЬЗЯ, И НЕ ТОЛЬКО В КРЕМЛЁВСКОМ, НО ДАЖЕ В ГОЛОВИНСКОМ И ЛЕФОРТОВСКОМ» [55], ч. 1, с. 122.

В декабре 1741 года было приказано починить хотя бы часть дворцовых помещений. Начались восстановительные работы. Длились они год. По их окончании, однако, выяснилось, что «Кремлёвский дворец ВСЁ-ТАКИ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЛ УДОБСТВ ДЛЯ ПОСТОЯННОГО ПРЕБЫВАНИЯ, и императрица вскоре переселилась на Яузу в Зимний Дом, а двор – в Лефортовский дворец» [55], ч. 1, с. 123.

Справедливости ради надо сказать, что при Елизавете время от времени всё-таки начали предприниматься отдельные попытки хоть как-то спасти Кремль от окончательного разрушения. Но попытки были весьма слабыми и через некоторое время снова затухали. В 1749 году Елизавета высказала мысль о постройке деревянного Дома на Набережном саду. «Но вскоре это намерение было оставлено» [55], с. 1, с. 123. Решили выстроить каменный дворец «на месте Средней Золотой, Столовой и Набережных Полат, подле Благовещенского собора. С этой целью упомянутые полаты, в 1752 – 1753 г., БЫЛИ РАЗОБРАНЫ со всякою бережью и затем на сводах и стенах древнего подклетного этажа построено в 1753 г. новое здание в Растреллиевском вкусе и названо Кремлёвским Зимним Дворцом… Между тем другие части дворца ВСЁ БОЛЕЕ И БОЛЕЕ ВЕТШАЛИ. БЕЗ ПОЧИНОК И ПОДДЕРЖКИ. Например, о Рождественском соборе протопоп Аврамий доносил, что "в 1751 г. на том соборе крест на главе дубовый, обложенный медью позлащённой, бурею переломило и цепи порвало; под главою крышка медная с подзорами от бури повредилась, так что сквозь сводов течёт, внутри подмазка валится и от того падения как бы не учинилось святейшей Евхаристии повреждения". Такое состояние зданий, особенно тех, которые были ВОВСЕ БРОШЕНЫ, внушало достаточные опасения; следовало, по крайней мере, предупредить их внезапное разрушение» [55], ч. 1, с. 123 – 124.

В 1753 году императрица приказала осмотреть подвальные помещения обветшавшего Кремля. Архитекторы Ухтомский и Евлашев составили подробные планы с указанием обвалов и основных разрушений. Причём было отмечено, что во многие подземные помещения доступ стал невозможен. «Всё это подтвердил и сам обер-архитектор Растрелли, поверявший осмотр Ухтомского и Евлашева» [55], ч. 1, с. 124.

Далее: «Тогда же назначено было разобрать наиболее обветшавший и совсем почти развалившийся корпус, примыкавший к прежнему Патриаршему дворцу и к Троицкому подворью, где были некогда хоромы царевен, также нижние каменные этажи хором царицы Натальи Кирилловны и малолетнего Петра… Эти здания, построенные в конце XVII в., следовательно гораздо позднее других, так потерпели от пожаров 1696 и 1701 г., что не простояли и 60 лет, между тем как другие отделения дворца, именно дворец Теремной и Потешный, уцелели даже до нашего времени, несмотря на переделки и перестройки, весьма часто портившие их своды и стены.

Таким образом С ПОЛОВИНЫ XVIII СТ. СТАРЫЙ КРЕМЛЁВСКИЙ ДВОРЕЦ СТАЛ ПОНЕМНОГУ РАЗБИРАТЬСЯ. Особенному запущению и обветшанию некоторых его частей очень много способствовало и то, что в нём помещены были разные Коллегии, Канцелярии и Комиссии. Ещё при Петре было отдано под эти присутствия 59 полат… ОСТАВИВШИ СОВСЕМ ДВОРЕЦ, Пётр, конечно, ничего лучше не мог придумать, как поместить в опустелых полатах свои новоучреждённые Коллегии и Канцелярии…

Но переведённые таким образом во Дворец Коллегии ПОСЛУЖИЛИ К БОЛЬШЕМУ ЕГО НЕУСТРОЙСТВУ И ЗАПУЩЕНИЮ, по той причине, что почти каждая Коллегия переехала не только со своими архивами, чиновниками, сторожами, разного рода просителями… но перевезла с собою и своих КОЛОДНИКОВ, которые и проживали, без сомнения, по целым месяцам и годам в дворцовых каменных подклетах. Всё это умножало нечистоту, грязь, разрушавшие преждевременно древние здания» [55], ч. 1, с. 125.

Таким образом, в эпоху Петра и после него Московский Кремль фактически использовали, в частности, как ТЮРЬМУ И КОЛОНИЮ для преступников, должников, в общем, для колодников. Уже одно это показывает всю глубину пренебрежения и презрения, которые подчёркнуто демонстрировали Романовы по отношению к древней святыне Москвы=Иерусалима. Идея разместить в самом сердце прежней Великой = «Монгольской» Империи (откуда не так давно управлялся практически весь цивилизованный мир XIV – XVI веков) КОЛОНИИ КОЛОДНИКОВ И КОНЮШНИ (см. ниже), – носила явно идеологический характер. Новый оккупационный порядок на территории завоёванной Руси наглядно показывал её населению – кто теперь хозяин, пачкая грязью и конским навозом прежние ордынские символы и святыни.

Картина, встающая со страниц старинных документов, поразительна. «Так, ещё в 1727 году начальство Казённого Двора, в котором сохранялась ДРЕВНЯЯ ЗОЛОТАЯ И СЕРЕБРЯНАЯ ПОСУДА И ВСЕ ЦАРСКИЕ ДРАГОЦЕННОСТИ, – объясняло, что "от Стараго (?) и Доимочнаго Приказовъ (находившихся где-то подле этого Двора, который стоял МЕЖДУ АРХАНГЕЛЬСКИМ И БЛАГОВЕЩЕНСКИМ СОБОРАМИ), всякой пометной и непотребной соръ от нужниковъ и от постою ЛОШАДЕЙ И ОТ КОЛОДНИКОВЪ, которые содержатся из Оберъ-Бергамта, подвергает царскую казну немалой опасности, ибо от того является СМРАДНЫЙ ДУХЪ, а от того духу Его Императорскаго Величества золотой и серебряной посуде и иной казне можно ожидать всякой вреды, отчегобъ не почернело"… Почему начальство и просило сор очистить, а КОЛОДНИКОВ свесть в иные места» [55], ч. 1, с. 125. Однако, как мы видим, по мнению Романовых, тюремно-навозный дух, которым начал при них смердеть Кремль, вполне отвечал пропагандистско-воспитательным целям новой династии. Пусть колодники и лошади толкутся и накапливаются в Кремле и дальше.

Остановимся на минуту. Кажется, дальше уже некуда. Вроде бы всё было сделано грамотно и более чем достаточно. В самом деле. Новые цари демонстративно покинули Кремль. Затем его даже перестали охранять, забросили вовсе и обрекли на постепенное естественное разрушение. Запустили сюда шутов. Устраивали комедийные представления паяцев. Забеливали известью или вообще сбивали старинные фрески в Палатах и соборах, см. книгу «Империя» и ХРОН4, гл. 14:5.3. Наконец, организовали в Кремле тюрьмы и конюшни. Кажется, вполне достаточно поиздевались над памятью Руси-Орды. Но нет! Какая-то странно навязчивая идея вновь и вновь обуревала романовских властителей. Им всё казалось мало и мало… Подумав, обрадованно сообразили ещё одну вещь. ОТКРЫЛИ В СТАРИННОМ КРЕМЛЕ ПИТЕЙНЫЙ ДОМ, КАБАК. Чтобы молчаливые остатки древних памятников Руси-Орды погрузились в пьяные вопли и сопутствующие ароматы.

Документы сообщают следующее. «Следует также припомнить, что находившиеся в Кремле старые Приказы, огромный корпус которых тянулся по окраине Кремлёвской горы от Архангельского собора почти до Спасских ворот, как равно и новоучреждённые Коллегии, помещённые во Дворце, вызвали потребность в ПИТЕЙНОМ ДОМЕ, который неизвестно в какое время, ЯВИЛСЯ В САМОМ КРЕМЛЕ, под горою, у Тайницких ворот. КАБАК этот именовался Катокъ, вероятно, по крутизне схода к нему из Приказов» [55], ч. 1, с. 126.