Глеб Носовский - ЦАРЬ СЛАВЯН

Заметим, в заключение, что направление, данное Валуевым, коснулось не одних только древних зданий, но и вообше всяких древностей, остатков старой жизни и быта, какими в то время ещё полны были кладовые Кремлёвских и старых загородных дворцов. Всё, что не имело цены, т.е. что не было золото или серебро, было также за ветхостью и негодностью, УНИЧТОЖЕНО ИЛИ ПРОДАНО С АУКЦИОНА "на Неглинную", как тогда говорилось, т.е. в лавки всякого старья и тряпья… В ЭТО ВРЕМЯ НЕВОЗВРАТНО ПОГИБЛО МНОГО ТАКИХ ИМЕННО ВЕЩЕЙ, КОТОРЫЕ ОХОТНИКАМИ И АРХЕОЛОГАМИ ЦЕНЯТСЯ ДОРОЖЕ ЗОЛОТА.

А стремление давать всему опрятный крашеный вид, впоследствии, было до того доведено, что дубовые двери и ворота во всём городе обязательно стали красить под дуб, А ЖЕЛЕЗНЫЕ ДРЕВНИЕ ВЕЩИ, КАКОВЫ, НАПР., ЛАТЫ, ЩИТЫ, КОНСКАЯ БРОНЯ, ДАЖЕ ПУШКИ, ХРАНИМЫЕ В ОРУЖЕЙНОЙ ПАЛАТЕ, СТАЛИ КРАСИТЬ ЧЁРНОЮ КРАСКОЮ С КАРАНДАШОМ, ПОД ЦВЕТ ЖЕЛЕЗА. ТАК БЫЛИ ЗАКРАШЕНЫ РЕДКИЕ И ПРЕВОСХОДНЕЙШИЕ ПАМЯТНИКИ ДРЕВНЕГО ВООРУЖЕНИЯ. Подобно тому, ЗАКРАШИВАЛИСЬ НА СТЕНАХ ДРЕВНИХ ЗДАНИЙ, напр., у Каменного Терема, прекрасные подзоры и украшения из разноцветных изразцов или кахлей. А что забавнее всего: эти украшения, замазанные мелом, вохрою или другою краскою, иногда на масле, РАСКРАШИВАЛИ ПОТОМ КРАСКАМИ В ДРЕВНЕМ ВКУСЕ. Это мы видели (в 1854 году) и на прекрасных изразцовых ценинных украшениях собора в Воскресенском монастыре, именуемом "Новый Иерусалим"» [55]: ч. 1, с. 131 – 132.

Ясно видно, что романовскими реформаторами девятнадцатого века двигала не просто любовь к опрятности и порядку, а нечто иное. Зачем, спрашивается, было закрашивать древние прекрасные подзоры, а затем тут же, поверху, заново «рисовать древность»? Но уже другую. Которую считали, по-видимому, более правильной, чем закрашенная. Скорее всего, на уничтожаемых кремлёвских памятниках сохранялась какая-то старая ордынская символика, от которой решили наконец избавиться раз и навсегда. И избавились.

ВЫВОД. Из всего того, что мы узнали об истории Московского Кремля при Романовых, непреложно следует, что ТОТ КРЕМЛЬ, КОТОРЫЙ МЫ ВИДИМ СЕГОДНЯ, ИМЕЕТ МАЛО ОБЩЕГО НЕ ТОЛЬКО С ОРДЫНСКО-ХАНСКИМ КРЕМЛЁМ ЭПОХИ ВЕЛИКОЙ = «МОНГОЛЬСКОЙ» ИМПЕРИИ ИЛИ ЭПОХИ ПЕРВЫХ РОМАНОВЫХ, НО ДАЖЕ С КРЕМЛЁМ НАЧАЛА ДЕВЯТНАДЦАТОГО ВЕКА, когда его начал увлечённо сносить и выравнивать реформатор П. С. Валуев.

И. Е. Забелин сообщает: «По свидетельству итальянца Барберини (1565 г.), кровли и куполы на Царском Дворце покрыты были золотом; по карнизу Средней Золотой Полаты вокруг шла надпись медными вызолоченными словами, в которой значилось: "Влето 7069 августа. поведениемъ благочестивого i христолюбивого, царя и великого кнзя иоанна васильевича всея Россiи. владимерского. московского, ноугородского. царя казанского, и царя астраханского, гдря псковского и великого кнзя тверского, югорского, пермского, вяцкого. болгарского. i иныхъ гдря земли ливонсюе. града юрьева i иныхъ. и при его благородныхъ чадехъ. царевиче iвaнe: и царевиче Фёдоре иоанновиче всея Россiи самодержце"» [55], ч. 1, с. 133 – 134.

Текст надписи, переданный Барберини, интересен. Он не во всём совпадает с титулом Ивана «Грозного» на его государственной печати, подробно обсуждавшейся нами в [РАР] и ХРОН4, гл. 14:20.2. Как мы показали в ХРОН4, подлинников надписей эпохи XV – XVI веков до нашего времени дошло катастрофически мало. В основном историки нам предлагают поздние копии, клятвенно уверяя, будто они точно воспроизводят оригиналы. Однако есть достаточно оснований для сомнений. Например, в «Библейской Руси» и ХРОН6, гл. 18:17 мы показали, что надпись на колоколе времён Ивана Грозного, выставленном сегодня на всеобщее обозрение перед Архангельским собором в Кремле, является поздней подделкой. То же самое следует сказать и о некоторых «древних» русских грамотах, см. ХРОН6, гл. 18:18, ХРОН4, гл. 14:42.

Поэтому возникает закономерный вопрос. А насколько можно доверять копии надписи, сделанной итальянцем Барберини? Где её оригинал? Что если итальянец ошибся? Ненамеренно или намеренно. Все ли слова надписи он переписал? Да и вообще, кто скрывается под прозвищем «итальянец Барберини»? Не поздний ли романовский редактор XVII – XVIII веков?

В связи с этим полезно сообщить следующее. Оказывается, ценную надпись (на меди, покрытой золотом) эпохи Грозного вместе с другим медным ломом небрежно отправили в Петербург на переплавку, дабы обить медью купола соборов в новой столице Романовых.

Выясняется, что в 1752 – 1753 годах «полаты Средняя Золотая, Столовая и Ответная, с принадлежащими им покоями, БЫЛИ РА-ЗОБРАНЫ для постройки на их месте нового Дворца» [55], ч. 1, с. 134. С них было снято много «медных листов и разных подзорных и других украшений» [55], ч. 1, с. 134. Сняли также многочисленные железные украшения, в частности, «конь ломаный и конь целый, с флюгеров. Медь была отправлена в С.-Петербург "для обивания в Воскресенском Новодевиче монастыре на церквахъ главъ"…

Относительно подзорных медных штук С НАДПИСЬЮ СЛОВАМИ (речь идёт именно об обсуждаемой нами сейчас надписи эпохи Грозного – Авт. ), собранных с карниза Золотой Полаты, заметим, что в мае 1753 г., во время присутствия Двора в Москве, барон Черкасов ПОЛЮБОПЫТСТВОВАЛ БЫЛО ЭТУ НАДПИСЬ ВИДЕТЬ, между тем как она, собранная литера под литеру, была уже отправлена в Петербург вместе с прочей медью. По этому случаю заведывавший Кремлёвскими постройками генерал Давыдов ответил, что "оная палата строена, какь та надпись значить, при царе Iоанне Васильевиче", и поспешил уведомить генерала Фермора, в Петербурге, чтобы "оную надпись тамъ приказать отыскать и никуда въ дело её не употреблять, понеже можетъ быть оная спрошена будеть сюда (т.е. в Москву); а оная надпись была вокругъ той палаты по карнизам". Фермор при письме отъ 3 июня 1753 г. прислал точную копию надписи, известив при этом, что листы с той надписью в дело употребляться не будут» [55], 4.1, с. 134.

Отсюда видно, что надпись вызвала интерес при романовском дворе. Её даже милостиво обещали «не употреблять в дело», то есть не пускать на переплавку. Тем не менее, И. Е. Забелин ни слова не говорит о дальнейшей судьбе интересного памятника. Скорее всего, никаких документов о дальнейшей судьбе надписи он не нашёл. По– видимому, оригинал всё-таки уничтожили (переплавили?).

Вновь и вновь романовская история толкует нам здесь о копиях. Копию, дескать, сделал итальянец Барберини, копию сделал генерал Фермор. Кстати, совпадают ли они? И. Е. Забелин почему-то не приводит копии Фермора. Означает ли это, что копия Фермора тоже «случайно погибла» и потому осталась неизвестной И. Е. Забелину? Ценная для нас исключительная дотошность И. Е. Забелина к фактологическим деталям позволяет предположить, что если бы он знал что-либо ещё по обсуждаемой теме, то непременно процитировал бы.