Алексей Исаев - Разгром 1945. Битва за Германию

С утра 19 января войска центра и левого крыла 2-го Белорусского фронта перешли к преследованию разгромленной 2-й немецкой армии. Танки и мотопехота 5-й гвардейской танковой армии, устремившись на север, к исходу дня вышли к Найденбургу и пересекли тем самым границу Восточной Пруссии. Успешно преследовали противника также и войска 48-й и 2-й ударной армий. В этот день их основные силы продвинулись вперед до 30 км и вышли на рубеж Дзялдово, Бежунь.

Обстановка складывалась настолько благоприятно, что открылись возможности не только для танков, но и для кавалерии. Рокоссовский решил использовать успех в полосе 48-й армии и ввести в прорыв на этом направлении 3-й гвардейский кавалерийский корпус Осликовского. Исходя из плана операции и сложившейся обстановки, корпусу была поставлена задача к 20 января выйти на рубеж Вилленберг, Найденбург и в дальнейшем наступать на Алленштайн. С утра 19 января корпус был введен в прорыв. В 17.00 он овладел Яновом и повел наступление на Алленштайн. Оторвавшись на 20–25 км от передовых частей 3-й и 48-й армий, корпус значительно содействовал успеху этих армий.

Большую помощь наземным войскам оказала 4-я воздушная армия. В течение 19 января она совершила 1820 самолето-вылетов бомбардировщиков и штурмовиков.

Особо важная роль на этом этапе операций возлагалась на 5-ю гвардейскую танковую армию. Ей надлежало первой выйти к заливу Фриш-Гаф в районе Эльбинга и перерезать все сухопутные коммуникации восточнопрусской группировки противника.

Выполняя поставленные задачи, войска фронта 20 января овладели узлами шоссейных и железных дорог Найденбург и Лидзбарк. 5-я гвардейская танковая армия после овладения Найденбургом развивала наступление на Остероде. Войска левого крыла фронта за день продвинулись более чем на 40 км, овладев городами Серпц, Бельск, Вышогруд. Быстрое продвижение войск 2-го Белорусского фронта привело к потере немцами последних козырей. Из состава 507-го батальона «тигров» во время отступления были потеряны или даже попросту взорваны экипажами ввиду поломок или отсутствия топлива 19 танков. К 21 января из 51 «тигра» к началу советского наступления в строю осталось 29 машин. Вскоре и они растаяли в хаосе отступления – на 30 января в строю осталось всего 7 танков. Большей частью потерянные танки были брошены или взорваны при отходе собственными экипажами.

Авиация 2-го Белорусского фронта 20 января также успешно поддерживала войска, сделав за сутки 1744 самолето-вылета.

В результате быстрого продвижения войск 2-го Белорусского фронта на эльбингском, а 3-го Белорусского фронта на кёнигсбергском направлениях создалось положение, при котором действовавшая ранее в районе Мазурских озер немецкая 4-я армия была глубоко охвачена с флангов. Положение 4-й армии вызвало бурную дискуссию между командованием группы армий «Центр» и Верховным командованием. Начальник штаба группы армий «Центр» Гейдкемпер писал в своем дневнике:

«20 января. Ситуация, в которой 4-я армия удерживает свою выступающую вперед позицию, сейчас выглядит полным абсурдом. В 8.30 вечера шеф (командующий группой армий «Центр» Георг Рейнгардт. – А.И. ) снова объяснял фюреру причины, которые делают отход 4-й армии настоятельной необходимостью. «Мой фюрер, – начал шеф, – серьезное беспокойство за Восточную Пруссию вынуждают меня снова обратиться к вам лично. По моему суждению, мы обязаны считаться с крупномасштабной атакой на Восточную Пруссию. Захваченная карта противника показывает, что русская 5-я гвардейская танковая армия с четырьмя танковыми корпусами идет на Данциг. Силы 2-й армии, которые мы можем этому противопоставить, так слабы, что не смогут удержаться. Вторая опасность сейчас – это прорыв противника в полосе 3-й танковой армии. Если русская гвардейская танковая армия прорвется, мы будем атакованы в тыл, где нет войск вообще». Ответ Гитлера был молниеносным: «Это долгая дискуссия, высвобождает отход силы или нет». Он остался при своем мнении» [97].

В итоге отвод 4-й армии был вновь запрещен. В качестве компенсации Гитлер пообещал командованию группы армий «Центр» 4-ю танковую дивизию, перевозившуюся морем из Курляндии. Что-либо возразить на такое предложение было затруднительно – подвижное соединение было заведомо лучше высвобождавшихся в результате отхода 4-й армии пехотных дивизий. Позднее тем же днем Рейнгардт обратился к Гудериану с прежним вопросом об отводе, но снова получил отказ. 21 января все повторилось. На этот раз настойчивые просьбы Рейнгардта отбивал только Гудериан, уговаривавший командующего группой армий «Центр» выполнять приказы Гитлера. Обещанная 4-я танковая дивизия к тому моменту пока еще не прибыла. Впрочем, ее прибытие не могло радикально изменить обстановку. Только утром 22 января в ходе очередного разговора с Гитлером Рейнгардту удалось вырвать разрешение на отвод 4-й армии. Из уст фюрера, наконец, прозвучали слова «Я даю разрешение на отход…».

По советским данным, отвод 4-й армии с рубежа Гумбиннен, Августов, Ломжа начался уже в ночь на 22 января. Возможно, командующий армией Хоссбах начал отход по своей инициативе. Отступление противника в северо-западном направлении было своевременно обнаружено разведкой 50-й армии 2-го Белорусского фронта. Рокоссовский с нескрываемой досадой написал в своих мемуарах: «Командование 50-й армии не заметило вовремя этого маневра и продолжало докладывать в штаб фронта, что неприятель держится крепко. Только через два дня разведка боем показала, что перед армией – пустое место. Последние мелкие группы гитлеровцев поспешно уходили на север. Такое упущение нельзя было простить командарму. В командование 50-й армией вступил начальник штаба генерал Ф.П. Озеров» [98].

Так лишился поста командарма И.В. Болдин, который в июне 1941 г. был заместителем командующего Западным фронтом. Выход из минского «котла» надолго сделал его своего рода «непотопляемым». Несмотря на серьезные претензии, в частности, со стороны Г.К. Жукова, он сохранял свою должность. Упущение с отходом армии Хоссбаха стало последней каплей. Несвоевременный переход к преследованию не был пустой формальностью. Растягивание уже не существующего фронта заставило Рокоссовского не слишком рационально использовать 49-ю армию.

Чтобы обеспечить отход 4-й армии, противник усилил сопротивление на фронте наступления советских 49-й и 3-й армий. Войска этих двух армий, преодолевая возросшее сопротивление противника, продвигались в северном направлении. В то же время 3-й гвардейский кавалерийский корпус 22 января овладел важным узлом железных и шоссейных дорог Алленштайн. Рокоссовский писал об этом эпизоде: «Наш конный корпус Н.С. Осликовского, вырвавшись вперед, влетел в Алленштайн (Ольштын), куда только что прибыли несколько эшелонов с танками и артиллерией. Лихой атакой (конечно, не в конном строю!), ошеломив противника огнем орудий и пулеметов, кавалеристы захватили эшелоны. Оказывается, это перебазировались немецкие части с востока, чтобы закрыть брешь, проделанную нашими войсками» [99]. Такое использование кавалерии было возможно ввиду выхода подвижных соединений фронта из паутины оборонительных позиций противника на оперативный простор.