Михаил Мельтюхов - Освободительный поход Сталина

На этот раз Франция попыталась надавить на Польшу, чтобы та не спешила с ратификацией советско-польского договора, а Румынии было заявлено, что советско-французский договор не будет подписан до окончания советско-румынских переговоров. После консультаций с СССР Франция 1 сентября предложила Румынии новую редакцию заключительного протокола: «Настоящий договор, содержащий обязательство каждой из сторон воздерживаться от какого-либо нападения на другую, будет толковаться в том смысле, что никакой спорный вопрос, территориальный или иной, существующий между сторонами, не может никогда ограничивать упомянутое обязательство и не может служить для той или другой из договаривающихся сторон мотивом или дать им свободу для совершения где бы то ни было актов, противоречащих обязательству ненападения, установленному настоящим договором. Понимается также, что этот договор не может служить для других целей, в частности не может толковаться как разрешение отмеченных спорных вопросов, существующих между сторонами в момент подписания настоящего договора, каковые вопросы не затрагиваются его заключением». [231] ДВП. Т. 15. С. 499; Копанский Я. М., Левит И. Э. Позиция королевской Румынии по вопросу о заключении пакта о ненападении с СССР и подписании конвенции об определении агрессора (1932–1933 гг.) // Балканский исторический сборник. Вып. 1. Кишинев. 1968. С. 182.

Хотя это компромиссное предложение также было отвергнуто Румынией, Франция старалась возобновить советско-румынские переговоры и намекала Бухаресту, что в случае его неуступчивости она тоже подпишет договор с Москвой. 13 сентября польский посол в Москве передал советской стороне новое компромиссное предложение и новый румынский проект пакта о ненападении, одобренный Францией. В это же время Румыния добивалась от Франции, чтобы она в качестве условия подписания договора с СССР потребовала от советской стороны письменного заявления о ненападении на Румынию. Понятно, что Франция не спешила усложнять свои отношения с СССР. 17 сентября было достигнуто соглашение о том, что советско-румынские переговоры возобновятся в Женеве. Тем временем в ходе встреч Литвинова и румынского посла в Польше В. Кадере к 2 октября текст договора был в целом согласован. Москва даже согласилась на его подписание, но румынская сторона настаивала на исключении из заключительного протокола слов «существующих споров» и не желала идти ни на какие компромиссы. Подавший в отставку румынский посол в Лондоне Н. Титулеску, который еще ранее неоднократно публично выступал против подписания договора, не содержащего признания советской стороной Бессарабии частью Румынии, 11 октября в Париже попытался добиться помощи Франции в вопросе признания Советским Союзом румынской границы по Днестру. Вместе с тем он заявил, что советско-французский договор вовсе не обусловлен советско-румынским. Советская сторона сообщила Франции и Польше, что готова подписать договор, если Румыния согласится с текстом, согласованным в Женеве. [232] ДВП. Т. 15. С. 570–571, 576–577; Кен О. Н., Рупасов А. И. Указ. соч. С. 348–355.

В этих условиях СССР 16 октября заявил, что Румыния специально затягивает переговоры. 20 октября ставший министром иностранных дел Румынии Титулеску обратился за посредничеством к Польше, но получил отказ, так как Варшава не верила в то, что Румыния хочет достичь соглашения. Тогда 1 ноября Бухарест передал свои предложения в Париж, который 3 ноября передал их в Москву. Теперь Румыния хотела пересмотреть текст 4—й статьи и отказаться от слов о существующих спорах в заключительном протоколе. В ответ СССР заявил, что готов еще 4 месяца подождать согласия Румынии на подписание согласованного в Женеве текста договора о ненападении, если Франция немедленно подпишет давно подготовленный советско-французский договор. В любом случае Москва собирается проводить политику, исходя из пакта Бриана-Келлога. Выступая в парламенте 23 ноября, Титулеску заявил, что «на такой пакт о ненападении Румыния не может согласиться ни сегодня, ни когда бы то ни было». В этих условиях Польша 27 ноября ратифицировала советско-польский договор о ненападении, а Франция 29 ноября подписала аналогичный договор с СССР. В итоге Москве удалось несколько нейтрализовать антисоветскую направленность польско-румынского и франко-румынского договоров 1926 и 1931 гг. [233] Копанский Я. М., Левит И. Э. Указ. соч. С. 75–115.

Позиция Румынии в ходе советско-румынских переговоров показала, что Бухарест уже не спешит выполнять все просьбы Франции, что отражало снижение французского влияния в странах Восточной Европы. 15 февраля 1933 г. советско-французский договор о ненападении вступил в силу. 16 февраля страны Малой Антанты подписали «Организационный акт», отражавший укрепление их союза, направленного на сохранение существующего статус-кво. Естественно, что Франция и СССР одобрили этот шаг, а все более сближавшиеся Германия, Италия и Венгрия осудили. Более того, уже 14 марта Италия предложила Румынии отказаться от поддержки Югославии в ее территориальных спорах с Венгрией и Болгарией взамен отказа последних от территориальных претензий к Бухаресту.

В 20-х числах февраля 1933 г. в столицах великих держав Европы началось обсуждение предложенного Муссолини «Пакта четырех» (Англия, Франция, Германия и Италия). Естественно, что Польша и другие восточноевропейские союзники Франции не поддержали эту идею, против ее реализации высказался и СССР. 25 марта 1933 г. Малая Антанта выступила против подобного соглашения и попыталась воздействовать на позиции Англии и Франции. Однако быстро выяснилось, что малые страны не имеют реальных рычагов влияния, и постепенно критика «Пакта четырех» с их стороны затихла. 30–31 мая Малая Антанта примирилась с французским проектом «Пакта четырех». Однако малые страны Восточной Европы прекрасно понимали, что в новых условиях стоило бы ориентироваться не только на Францию.

Еще 22 февраля 1933 г. Румыния уведомила Германию о том, что экономические и политические отношения с ней не должны быть нарушены никакими решениями Малой Антанты и при определенных условиях Бухарест не будет противодействовать реваншистским устремлениям Берлина. 17 марта румынский король Кароль II заявил корреспонденту «Фёлькишер беобахтер», что придает большое значение укреплению отношений с Германией и «польский вопрос не может помешать этому». Еще накануне схожие идеи были неофициально доведены до сведения Берлина через лидера румынских фашистов Ш. Татареску. Единственно, что волновало румынское руководство, была перспектива германо-венгерского сближения, которое следовало блокировать уступками Германии. Со своей стороны, Берлин считал необходимым полное изменение внешнеполитической ориентации Румынии. В мае до сведения Берлина было доведено желание Румынии более тесных отношений с Германией. В ответ Гитлер заявил, что если Малая Антанта будет благосклонна к Германии, то он постарается свести к минимуму возможность вооружения Венгрии. В качестве условия германо-румынского сближения выдвигалось требование отхода Бухареста от прежних внешнеполитических союзов. [234] Язькова А. А. Румыния накануне второй мировой войны 1934–1939 гг. М., 1963. С. 72; Лебедев Н. И. «Железная гвардия», Гитлер и Кароль II. (Из истории румынского фашизма, монархии и ее внешнеполитической «игры на двух столах»). М., 1968. С. 112–113.