Владимир Бешанов - 1945. Год поБЕДЫ

Я едва не заплакал от досады. По уговору между союзниками я должен был ответить зеленой ракетой, но у меня ее не было. Ведь, отправляясь в разведку, не думали мы, что встретим передовые советские части. По нашим расчетам, они еще не должны были выйти к Эльбе. Начали кричать: «Америка! Россия! Товарищ!» Помог русский военнопленный. На том берегу ему поверили. Из-за леса появились советские солдаты. Они бежали к мосту, накануне взорванному немцами. Не помня себя от радости, я тоже побежал к мосту…»

Германия оказалась разрубленной на две части. В связи с этим войска получили инструкцию Москвы на тему, «что там можно, что нельзя». Директива предписывала: в первую очередь устанавливать с американскими и английскими частями разграничительную линию; к союзникам относиться приветливо, но «никаких сведений о наших планах и боевых задачах наших войск никому не сообщать»; в гости самим не напрашиваться и инициативы по организации дружеских встреч на себя не брать; буде пригласят — не отказываться, высылать представителей и звать «в ответки»; во всех случаях являть собой образец дисциплинированности и порядка.

Существенно изменилась обстановка на дрезденском направлении. Контрудар гёрлицкой группировки 26–27 апреля был окончательно сорван активной обороной 2-й армии Войска Польского, 5-й гвардейской, 52-й армий и развернувшейся слева от них 31-й армии генерала П. Г. Шафранова. Несмотря на тактические успехи, помешать прорыву главных сил 1-го Украинского фронта немцы не смогли. А в правый фланг Шёрнеру стучались войска 4-го Украинского фронта, овладевшие городом Опава и завязавшие бои на ближних подступах к Моравско-Остраве.

Правда, наступление на Дрезден было остановлено, а попавшие в окружение советские части понесли тяжелейшие потери. От 254-й стрелковой дивизии осталось около 2500 человек при 27 орудиях и 40 минометах. Танковый корпус Корчагина потерял 117 бронеединиц. В Польской армии выбыло из строя свыше 18 тысяч солдат и офицеров, 205 танков и самоходных установок.

Армии 2-го Белорусского фронта вели напряженные бои по расширению плацдармов, отражали контратаки противника и продолжали переправу своих войск на левый берег Одера. В связи с успехом Жукова Ставка приказала Рокоссовскому действовать в соответствии с первоначальным планом, то есть вместо поворота на юго-запад наступать в западном и северо-западном направлениях, а частью сил нанести удар в обход Штеттина. К исходу 25 апреля соединения 65-й и 70-й армий завершили прорыв главной полосы вражеской обороны. За шесть дней они продвинулись на 20 километров. Используя успех соседей, 49-я армия с утра 26 апреля переправилась через Вест-Одер по переправам 70-й армии и к исходу дня продвинулась на 10–12 километров. Армия Батова штурмом овладела Штеттином и прорвала оборону противника на реке Рандов. В этот же день в полосе 65-й армии начали переправу дивизии 2-й ударной армии Федюнинского.

Завершив форсирование Одера, войска Рокоссовского приступили к осуществлению маневра с целью охвата главных сил 3-й немецкой танковой армии с юга и юго-запада.

65-я армия с 1-м гвардейским танковым корпусом получила задачу ударами в северо-западном направлении прижать к морю вражеские войска, действующие к северо-востоку от линии Штеттин — Нойбранденбург — Росток.

2-я ударная армия двумя корпусами наступала на Анклам, Штральзунд, а частью сил должна была очистить от противника острова Узедом и Рюген.

70-я армия с 3-м гвардейским танковым корпусом наступала в общем направлении на Варен, Висмар.

49-я армия с 8-м механизированным и 3-м гвардейским кавалерийским корпусами шла строго на запад — к Эльбе.

В конце апреля советское командование все внимание сосредоточило на Берлине, который для бойцов и офицеров Красной Армии «олицетворял собой фашизм во всей его звериной сущности».

Столицу рейха начали готовить к обороне в январе 1945 года.

6 марта комендантом Берлина был назначен генерал Гельмут Рейман. В его распоряжении имелось 92 батальона фольксштурма и отдельные части.

Для удобства управления боевыми действиями город разбили на девять секторов. Все улицы, ведущие к центру, были перекрыты баррикадами, подступы к ним минированы, мосты подготовлены к подрыву. Вдобавок Берлин пересекало множество естественных и искусственных водных рубежей и препятствий. К ним относилась река Шпрее шириной до 100 метров, протекавшая через город с юго-востока на северо-запад, а также большое количество каналов.

Наиболее тщательно подготавливался центральный сектор, охватывавший основные государственные и административные учреждения, в том числе рейхстаг и имперскую канцелярию. На улицах и площадях были отрыты окопы для артиллерии, танков и самоходок, подготовлены многочисленные огневые сооружения. Все оборонительные позиции соединялись между собой ходами сообщения. Широко использовалась сеть подземных сооружений, без которых не может существовать ни один мегаполис: бомбоубежища, станции и тоннели метро, водосточные коллекторы и другие объекты. По всему городу было построено несколько десятков железобетонных бункеров, а также установлено большое количество бронеколпаков.

Кроме того, имелась такая диковинка, как три гигантские башенные батареи ПВО. Это были бетонные сооружения, представлявшие собой шестиэтажные двухбашенные комплексы (башня управления и орудийная башня) высотой около 40 метров, которые оснащались радиолокаторами, дальномерами, приборами управления стрельбой и уникальными спаренными 128-мм автоматическими зенитными установками, имевшими суммарную скорострельность 20–24 выстрела в минуту и забрасывавшими 26-килограммовые осколочно-фугасные гранаты на высоту до 15 километров. На нижних площадках размещались 20-мм и 37-мм зенитные пушки. Башни строились в 1940–1942 годах для отражения налетов англо-американской авиации, вываливавшей на город килотонны взрывчатки с больших высот. Одновременно «зенитные башни» служили убежищем для населения — толщина перекрытий над двумя верхними этажами составляла 4 метра, имелись вентиляция и аварийный дизель-генератор. Первую башенную батарею разместили в парке Тиргартен, вторую — в парке Фридрихсхайн, третью — в парке Гумбольдхайн. В ночь на 22 апреля башни впервые открыли огонь по наземным целям.

С 24 апреля комендантом Берлина стал командир отошедшего в город 56-го танкового корпуса генерал Вейдлинг, разместивший свой командный пункт в зенитной башне Тиргартен. Осмотревшись, генерал понял: «Оборонять Берлин невозможно и с военной точки зрения является бессмысленным, так как для этого немецкое командование не располагало достаточными силами, больше того, в распоряжении немецкого командования к 24 апреля в Берлине не было ни одного регулярного соединения, за исключением охранного полка «Гросс Дейчланд» и бригады СС, охранявшей имперскую канцелярию».