С. Ярославцева - Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом

К этому заявлению были приложены протоколы организационного собрания, заявление, устав общества, список членов общества (61 крестьянин с. Зюзина), список исполнительного органа (церковный совет из 10 чел.) и список служителей культа. В последнем записаны священник М.К. Горский и псаломщик, дьякон Е.М. Хитров.

Церковь Святых Бориса и Глеба в 1930 г., вид с запада

Казалось бы, подобные действия правительства должны были вести к стабилизации работы храмов и религиозных общин. Однако при этом стали вводить своеобразные репрессивные меры по ограничению избирательных прав различных групп общества. Сначала эта мера коснулась служителей культа в массовом порядке и отдельных крупных фабрикантов – они были лишены избирательных прав в октябре 1923 г. накануне выборов в сельсоветы. По волостным избирательным комиссиям из уездной комиссии было спущено постановление: составить список лиц, лишенных права избирать и быть избранными, согласно ст. 65 Конституции РСФСР. В список вносились лица старше 18 лет обоего пола. В Ленинской волости в список вошел один фабрикант П.П. Капустин и все священно– и церковнослужители, а также церковные старосты и председатели церковно-приходских советов, или, как тогда говорили, служители культа. В Зюзине это были священник Михаил Горский, дьяконы Ермолай и Михаил Хитровы, церковный староста Михаил Альянов и председатель церковного совета Иван Александрович Касаткин [822].

Через год, в октябре 1924 г., при выборах в Волсовет список лиц, не имеющих права избирать и быть избранными, значительно расширили. В него вошли не только фабриканты и служители культа, но и торговцы, барышники, трактирщики, бывшие урядники и жандармы, и даже ремесленники, пользующиеся наемным трудом, все с семьями (см. таблицу). Интересно, что И.А. Касаткин в 1924 г. был записан уже не как председатель церковного совета, а как барышник. А престарелого дьякона М.Г. Хитрова, которого сменил дьякон Е.М. Хитров, в список не включили [823].

К маю 1924 г. был составлен список церквей и монастырей, находящихся в ведении Отдела по делам музеев и охране памятников искусства и старины (Главмузея) Наркомпроса. В числе церквей Московского уезда значилась и церковь Бориса и Глеба в селе Зюзине [824], памятник культуры XVII в., имеющий свою метрику № 218 Академии художеств.

Общество изучения русской усадьбы, возникшее в конце 1922 г. и утвержденное в апреле 1923 г. НКВД, стало проводить экскурсии по подмосковным усадьбам. В сентябре 1926 г. Общество провело экскурсию в Воронцово и Зюзино. В плане экскурсий, к сожалению, владельцами села ошибочно указаны Лунины. Но важно приведенное описание современного состояния усадьбы: «От главного дома сохранилось лишь два боковых корпуса, относящихся к 20-м годам XIX века, выходящие прямо на дорогу. Наибольший интерес представляет церковь 1688 г., по типу относящаяся к так называемым “нарышкинским” храмам, с великолепным современным по строению иконостасом».

Целенаправленный сбор материалов по истории русских усадеб, с проверкой по первоисточникам исторических дат и фамилий владельцев, позволил членам Общества к 1928 г. составить более достоверный перечень «Памятники усадебного искусств». В статье о Зюзине указаны основные (но не все) владельцы (не всегда верна датировка), и конечно, интересно описание современного состояния усадьбы и церкви.

«От усадьбы сохранился флигель в стиле ампир и парк. Каменная церковь 1688–1704 гг. в стиле барокко. Трехглавая. В плане неравноконечный крест. Над центральным четырехгранником три восьмигранника со звоном в предпоследнем. К основному четырехграннику по странам света примыкают меньшие со срезанными углами, из них западный и восточный завершены восьмигранниками. Стороны центрального восьмигранника завершаются разорванными фронтонами, а все сооружение по граням декорировано полуколоннами. Карнизы многообломные, раскрепованные. Внутреннее убранство современно церкви» [825].

В июле 1925 г. граждане с. Зюзина заключили договор с Московским уездным Советом рабочих и красноармейских депутатов в том, что «приняли в бесплатное пользование находящееся в с. Зюзине... здание культа, состоящее из кирпичной двухэтажной церкви с отдельной кирпичной колокольней и сторожки кирпичной размером 7×7 кв. аршин, находящейся в черте церковной ограды, с предметами культа по особой, нами заверенной своими подписями описи...». Далее следовал длинный перечень обязательств, которые брало на себя общество при пользовании церковью и церковным имуществом. Главное – их сохранность и использование исключительно в религиозных целях... [826]

В 1926 г. при очередных выборах в сельсоветы вновь были составлены списки лиц, лишенных избирательных прав. Сведения о лишенцах, внесенных в список, значительно расширились. Список был единым на всю волость, пронумерован подряд, и оказалось, что в списке по Ленинской волости внесено 305 человек. По Зюзинскому группсовету, в который входили тогда не только Зюзино и Волхонка, но и Шаболово и Троицкое-Черемушки, в список были внесены лица, проживавшие во всех этих селениях. Вот, в частности, жители села Зюзина [827]:

При всех лишениях в предыдущие годы все упомянутые в списках лица, в том числе и служители культа, в 1927 г. проживали в своих дворах и платили налоги. В Именном списке Зюзинского земельного общества по самообложению на 1927 и 1928 гг. у всех них записаны значительные суммы налога, которые они сами выбрали для себя: [828]

Касаткин А.А. – 35 руб.

Касаткин Г.А. – 40 руб.

Касаткин И.А. – 15 руб.

Горский М.К. – 18 руб.

Хитров Е.М. – 10 руб.

Зайцев Н.А. – 30 руб.

Альянов Н.М. – 22 руб.

Князев В.Н. – 20 руб.

После января 1930 г., когда многие состоятельные граждане были высланы из села Зюзина, священник М.К. Горский и дьякон Е.М. Хитров остались в селе. Они жили в своих домах и вели хозяйство как обычные крестьяне. Дом Горского находился между домом Воздвиженского и домом дьякона. Судя по документам, именно это место сдавала церковь полковнику Шестакову. Вероятно, после окончания срока аренды участок с домом был возвращен церкви и отошел Горскому, сменившему в 1910 г. А.Д. Рисова. Старший сын священника Борис Горский умер в 1920-х гг. и похоронен на церковном кладбище. Там же похоронили и М.К. Горского, когда он скончался в 1933 г. Четыре сына Горского работали в Москве, а в годы Великой Отечественной войны трое из них – Александр, Владимир и Сергей – погибли на фронте.