Игорь Можейко - Конан Дойл и Джек-Потрошитель

Примчавшимся репортерам Кошко рассказал о сенсационном, но упущенном ими убийстве в купе ростовского поезда! Более того, он показал журналистам и позволил им опубликовать в газете упоминание о серебряном портсигаре с дамой и кошечкой. Портсигар был настолько необычен, что Кошко почти не сомневался, что кто-то из знакомых, друзей или родственников обязательно его узнает по описанию.

Ожидания Аркадия Францевича оправдались на следующий же день.

Когда он пришел в управление, его уже ждала изысканно одетая молодая женщина. Глаза ее опухли и были полны слез.

— Я знаю, кто этот человек… — произнесла она.

— Успокойтесь. Вам принести воды?

— Неужели вы не поняли, что это — мой муж!

— Но почему же вы так думаете, сударыня?

— Неделю назад мой муж, Дмитрий Константинович Киреев, уехал по делам в Ростов. Он обещал возвратиться вчера вечером или, в крайнем случае, сегодня утром. Но он не пришел. Я места себе не находила от волнения… и увидела в газете… — Дама вновь зарыдала.

Когда она смогла говорить, Кошко попросил ее описать портсигар, который она узнала.

— Я не знаю, что и думать! — воскликнула госпожа Киреева. — Дело в том, что этот портсигар я сама подарила Мите в день его сорокалетия. Если вы сомневаетесь, то откройте его, и внутри в углу наискосок вы увидите маленькую надпись: «Вера». Меня зовут Верой.

Кошко достал из стола портсигар и щелкнул замочком. Дама ахнула:

— Да, это он!

Внутри, на позолоченном поле, тонкой вязью было выгравировано: «Вера».

На этот раз пауза была дольше, чем раньше. Ибо одно дело говорить о вещи и даже о человеке, не видя его, другое — увидеть вещь, которую ты сама выбирала любимому мужу…

Когда Вера Киреева смогла продолжать, она сказала:

— Я не понимаю, правда, зачем Мите было говорить, что портсигар… что он его потерял.

— Каким образом случилась потеря?

— Он сказал, что положил его в карман пальто, забыв, что в кармане есть дыра. Он показал мне эту дыру!

— Между тем портсигар, как вы видите, не потерян.

— Это невероятно! Митя никогда раньше меня не обманывал!

Кошко вызвал провожатого для госпожи Киреевой, чтобы тот поехал с ней в морг, где находилось тело убитого. С сочувствием и грустью глядя вслед женщине, Кошко рассуждал о том, как неожиданна и жестока судьба — еще вчера на свете жила счастливая молодая семья, нынче же молодая жена, в ужасе от предстоящего зрелища погибшего мужа, трясется на извозчике по улице…

Кошко ошибся. Он увидел молодую «вдову» часа через полтора. Она ворвалась в его кабинет, как к себе домой, и кинулась на шею генералу, словно тот избавил ее от великой опасности.

— Он жив! — закричала она. — Мой Митя жив! Там лежит совсем другой человек.

Искренне поздравив женщину, Кошко остался один. Следствие не сдвинулось с места. Если на самом деле Киреев не имеет отношения к происшествию и портсигар оказался в купе случайно… Но если портсигар случаен, то почему в купе найден носовой платок и бумажник с той же буквой?

К вечеру того же дня следствие получило неожиданный толчок в лице ювелира Штридмана, державшего магазин возле Кузнецкого моста. Штридмана привело в полицию беспокойство за судьбу его компаньона Озолина, который выезжал в Ростов, чтобы привезти от богатой вдовы бриллиантовое колье.

— Я, конечно, понимаю, господин генерал,- продолжал Штридман,- что ваш покойник начинается на «К». Но чем черт не шутит — ведь Озолин, как человек аккуратный, прислал мне телеграмму, что приезжает этим утренним поездом, а дома он не появлялся и с вокзала, как было уговорено, мне не позвонил.

Как ни странно, Кошко не только разрешил ювелиру осмотреть тело в морге, но и сам с ним туда поехал, потому что вся эта история с буквами, полупустым бумажником и подозрением на бескорыстную месть ему не нравилась — слишком уж рассчитанным и обыденным было преступление. У Кошко было предчувствие, что убитый окажется именно ювелиром Озолиным и преступление получит трезвое объяснение: грабеж!

Увидев тело погибшего, Штридман уверенно заявил: убитый был совладельцем ювелирного магазина Озолиным.

Там же в морге Кошко спросил Штридмана:

— Во сколько оценивалось колье?

— Мы заплатили за него пятьдесят восемь тысяч наличными и надеялись иметь выгоду.

— Кто знал о поездке Озолина здесь, в Москве?

— Только наш приказчик Ааронов. Подобные поездки совершаются втайне.

— Ааронов мог убить Озолина?

Штридман яростно отрицал такую возможность. Яша, по его словам, вырос в семье Штридмана, он хороший, честный молодой человек. К тому же весь день с раннего утра он находился на службе и не мог отлучиться настолько, чтобы забраться в поезд и совершить преступление.

— Значит,- спросил Кошко,- вы никого не подозреваете? Может быть, вы сказали о поездке Озолина кому-то из своих родных? Другу? Женщине?

— Нет!

— Может, сам Озолин проговорился?

— Он был сдержанным одиноким человеком.

Разговор продолжился в кабинете начальника полиции. Там их ждал дактилоскопист. Кошко попросил Штридмана приложить палец к намазанной чернилами подушечке. Тот не понял, зачем это нужно, и Кошко объяснил. Он даже показал ювелиру портсигар, спросив, не видел ли тот его в руках Озолина.

Неожиданно ювелир рассмеялся. Оказывается, Озолин не только сам никогда не курил, но и не выносил, если курили в его присутствии. Так что последние сомнения в том, что портсигар подложен, рассеялись. Кстати, Штридман отказался признать и бумажник с деньгами, сказав, что у Озолина был совсем другой бумажник, с которым тот и уехал в Ростов.

Для очистки совести Кошко в тот же день послал агента в Ростов, к хозяйке колье, чтобы осторожно узнать у нее, не поделилась ли дама своими заботами с кем-нибудь из лиц, не вызывающих доверия. Но сам он решил направить усилия на приказчика Ааронова, как на наиболее вероятного подозреваемого.

Однако его допрос ничего не дал. Двадцатилетний робкий, близорукий Ааронов признал, что знал о цели поездки Озолина и даже провожал его на вокзал, но, разумеется, никому из чужих об этом не сказал ни слова. Кошко снял у него отпечатки пальцев — они не совпали с отпечатками пальцев на портсигаре.

Прошло еще четыре дня. За это время вернулся агент из Ростова и сообщил, что вдова ни с одной живой душой не поделилась новостью о продаже колье. Возвратился из деловой поездки пропавший господин Киреев и на допросе показал, что ничего не знает ни об убийстве, ни о судьбе своего портсигара. Ювелиры и скупщики краденого, к которым Кошко разослал агентов, не признались в покупке пропавшего колье. Дело зашло в тупик.

И тогда Кошко пошел на хитрость. Он опубликовал в газетах подробное описание портсигара и следующее объявление: «1000 рублей тому, кто вернет или укажет точно местонахождение портсигара… При указании требуется для достоверности точнейшее описание вещи и тайных примет. Вещь крайне дорога как память. Нико-ло-Песковский переулок, дом № 4, кв. 2. Спросить артистку Веру Александровну Незнамову».