Николай Харин - Д'Артаньян в Бастилии (Снова три мушкетера - 2)

- К сожалению, организм некоторых людей устроен так, что невозможно без ущерба отказаться от мясной пищи и вина, - пояснил Арамис, делая другу еле приметный знак. - Таким людям очень трудно соблюдать пост, и они могут тяжело заболеть. Боюсь, что мой друг принадлежит к их числу.

- Ах, святой отец, господин дю Валлон великий грешник, и мое сердце просто кровью обливается! - неожиданно воскликнула г-жа дю Валлон, всплескивая руками.

- Что еще такое?! - подскочил несчастный Портос. Теперь ему пришлось побледнеть.

- Но ведь это так и есть, дорогой, у нас в замке и вовсе не соблюдают постов. И все из-за тебя. Он уверяет, что и дня не проживет, если не получит своего барашка на обед, святой отец. Поэтому и мне волей-неволей часто приходится нарушать запрет постных дней.

- Вашему горю можно помочь, сударыня, - заметил Арамис. - Дело в том, что я как раз направляюсь в Лотарингию, а оттуда поеду в Рим. В числе моих итальянских друзей есть нунций Его Святейшества Папы.

- Вы близко знакомы с Папским нунцием, святой отец?!

- Нас с ним просто водой не разольешь.

- O-о! - больше г-жа дю Валлон ничего не могла произнести.

- A-a! - сказал Портос, окончательно отказываясь что-либо понимать.

- Мне пришло в голову попросить его об одном маленьком одолжении, в котором он, безусловно, не сможет мне отказать, - продолжал Арамис с неподражаемой небрежностью. - Пусть он выхлопочет у Его Святейшества специальное разрешение для господина дю Баллона не соблюдать постных дней. А заодно - и для вас, сударыня.

- Ах, господин д'Эрбле! - в порыве самого неподдельного чувства воскликнула бывшая прокурорша. - Ах, святой отец! Я просто не знаю, как нам вас благодарить! Я всегда была неспокойна оттого, что иногда вынуждена совершать прегрешения, из-за чрезмерного чревоугодия моего супруга!

Портос пожал плечами в знак того, что не видит причин, мешающих его половине воздерживаться от прегрешений в дни постов, предоставив ему губить душу в одиночку. Впрочем, эту дерзость дю Баллон позволил себе не раньше, чем удостоверился в том, что г-жа дю Валлон не видит его.

- Но! - поднял указательный палец Арамис. - Есть одно обстоятельство.

- Какое, святой отец? - встревоженно спросила бывшая прокурорша. Про себя она уже успела с восторгом представить следующую сцену: все эти гордячки виконтессы и баронессы сидят у нее за столом (или она - у них, это в конце концов неважно) и смотрят голодными глазами на хозяйку замка дю Валлон, как она ест седло косули или барашка, которого так прекрасно готовит их повар Франсуа, Ест и небрежно поясняет: "...а на постные дни у нас с мужем есть разрешение из Рима". Неужели этой прекрасной картине не суждено воплотиться наяву?!

- Какое обстоятельство, святой отец?!

Вместо ответа хитрец-Арамис вздохнул:

- Мой друг не раз писал мне о том, как он привязан к вам, сударыня...

Портос снова вытаращил глаза, так как уже в течение года никаких писем Арамису не писал. Он просто-напросто не знал, куда их отправлять. Зато бывшая прокурорша удостоила супруга благосклонного взгляда. Впервые за этот день.

- Я знаю, какой он домосед, сударыня, - продолжал свою партию Арамис. Вот и не далее как сегодня он делился со мной своим счастьем. Этот упрямец ни за что не согласится сопутствовать мне в моей поездке в Рим. Ему слишком хорошо живется в вашем уютном семейном гнездышке.

Бывшая прокурорша совсем растаяла от этих слов, к тому же произнесенных суровым священнослужителем.

- А разве это так необходимо, святой отец? Я имею в виду, чтобы господин дю Валлон сопровождал вас в Италию.

- Кто знает, сударыня. Было бы лучше, если бы господин дю Валлон мог лично быть представлен нунцию, а может быть, и самому Его Святейшеству. Тогда дело несомненно решилось бы положительно. Ведь увидев мощное сложение моего друга, сударыня, он, конечно, дарует искомое разрешение.

Reverendissime <����Досточтимый (лат.).> святой отец, я имею в виду нунция Его Святейшества, сумеет повести дело так, что господин дю Валлон сделается в Риме persona grata <����Лицо, находящееся в милости, любимец (лат.).>, но для этого их следует представить друг другу.

- Значит, мы можем надеяться на успех, господин д'Эрбле? - робко спросила бывшая прокурорша.

В ответ на этот вопрос Арамис снова испустил тяжелый вздох:

- Мне прискорбно думать, что я несколько поторопился, обнадежив вас, сударыня.

- О, Боже милостивый! Но ведь вы только что говорили...

- Я говорил, что дело будет решено положительно, если господин дю Валлон сочтет возможным отправиться со мной в Рим, но так как, по-видимому, мне не удастся уговорить его, ведь он так привязан к вам, сударыня, так привержен радостям спокойной жизни...

- Так, значит, только за этим дело стало, святой отец?!

- Да, но я полагаю, что этого достаточно...

- Когда вы собираетесь в путь, господин д'Эрбле?

- Думаю, с Божьей помощью отправиться завтра на рассвете, сударыня.

- Так вот, господин дю Валлон будет сопровождать вас, святой отец, если только вы окажете нам такую честь. Правда, дорогой?

Взгляд бывшей г-жи Кокнар, устремленный на Портоса, не оставлял сомнения. Впервые за последние месяцы семейной жизни Портос ощутил, что его желания находятся в полном и трогательном соответствии с желаниями его супруги.

- Правда, радость моя! - ответил он. И ничуть не покривил душой.

Глава восемнадцатая,

из которой видно, что дружба не умирает

- Итак, я - на свободе! - проговорил Портос, с хрустом потягиваясь. Куда мы направимся теперь?

- Во всяком случае - не в Вечный город, - с лукавой улыбкой отвечал Арамис. - Но прежде от всего сердца прошу меня простить, дорогой Портос!

- За что вы просите у меня прощения?

- Как sa, что! Да за то, что мне пришлось ввести в заблуждение госпожу дю Баллон относительно истинной цели нашей поездки.

- Но ведь вы это сделали ради д'Артаньяна. А что может быть важнее нашей дружбы! - энергично воскликнул Портос и рубанул рукой воздух, напугав своего скакуна, который захрапел и попытался подняться на дыбы, но тотчас убедился в бесплодности этой попытки, укрощенный железной рукой Портоса.

Легкое облачко затуманило изящные черты Арамиса, когда он услышал слова своего бесхитростного друга. Усилием воли он прогнал тень с лица.

- Вы хорошо сказали, Портос. Да, это - ради нашей дружбы.

- Вот видите! Следовательно, вам не за что извиняться.

Беседа эта происходила на дороге из замка дю Валлон утром следующего дня. Солнце выглянуло из-за верхушек деревьев, день обещал быть погожим.

- Вы, помнится, спросили, куда мы направляемся?

- Наверное, в Париж? - предположил Портос.

- Вы говорите - "в Париж", любезный друг?

- Черт побери, Бастилия-то ведь там!

- Правильно. Но сначала мы навестим Атоса.