Владимир Бешанов - Год 1943 - «переломный»

Но — не вышло. Правда, контрудар несколько облегчил положение 1-й танковой армии, сорвал замысел врага по ее разгрому; около 17 часов Хауссер отдал приказ «Лейбштандарту» и «Дас Рейх» приостановить атаку в северном направлении. Катуков, возлагавший на действия коллег большие надежды, сообщает: «Действительно, во второй половине дня фашисты предоставили нам небольшую передышку. Как выяснилось, гитлеровцы в это время вынуждены были бросить основные силы против контратакующих войск. Это дало мне возможность перегруппировать части и усилить танкоопасные направления». Но и только. «С нетерпением ждал я известий с флангов. Но уже из первых донесений стало ясно: контрудар наших соединений не достиг поставленных целей. Да это и понятно. Два корпуса из резерва Ставки (2-й и 10-й) имели всего по 50 танков (Катуков уменьшил количество советских танков втрое, и сразу — «все понятно». — В.Б.) . Прибыли они в армию без мотострелковых батальонов… Отразив атаки корпусов, немцы в конце дня снова принялись за нас».

По итогам дня Ватутин с Хрущевым подписали боевое донесение, в котором сообщали об огромных потерях противника: «…Сожжено и подбито 1674 танка, уничтожено 396 самолетов, 925 машин с пехотой и грузами, рассеяно (?) и уничтожено до 40 000 солдат и офицеров».

Согласно сводке 2-го танкового корпуса СС, его дивизии за четыре дня уничтожили 204 советских танка, в том числе 121 танк 8 июля: «В ходе боев дивизии корпуса потеряли 17 танков, около 100 танков нуждаются в ремонте. В строю осталось 283 танка и штурмовых орудия» . Потери в личном составе — 3065 человек. В корпусе Кнобельсдорфа к вечеру не было ни одного исправного «тигра» и ни одной «пантеры».

Советские потери за 8 июля составили 343 танка и САУ. Всего в период с 5 по 8 июля войска Воронежского фронта потеряли 527 танков, из них безвозвратно — 372, еще 155 машин подлежали восстановлению. Только в стрелковых соединениях 6-й гвардейской армии выбыло из строя 22 тысячи человек.

Генерал Гот оставался уверенным в правильности избранной стратегии, но навевало на размышление одно обстоятельство: несмотря на ежедневные успехи 4-й танковой армии и огромные потери противника, с востока накатывали новые и новые волны русских танков — до горизонта. Они окружали и ежечасно вцеплялись в немецкий клин, как охотничьи лайки в бока медведя. В журнале 48-го танкового корпуса записано: «Вечером авиаразведка сообщает о большом скоплении танков в глубине вражеской обороны перед восточным флангом танкового корпуса СС, перед фронтом танкового корпуса СС и 48-го тк и на западном фланге перед 52-м ак до Дмитриевки».

«Мы говорили так, — вспоминает немецкий танкист, — «Подобьешь сегодня двадцать русских танков, завтра будешь иметь дело с сорока новыми».

(У Ватутина имелась аналогичная проблема: согласно сообщениям частей, у противника давно должны были закончиться не только танки, но даже и велосипеды. Тем не менее каждое утро немцы продолжали энергично наступать, не ослабляя натиска. Здесь, кроме преувеличенных данных о «намолоченной» вражеской бронетехнике, играли роль еще два фактора. Во-первых, поле боя неизменно оставалось за противником. Во-вторых, не имея возможности пробить крупповскую броню, советские артиллеристы обездвиживали вражескую бронетехнику огнем по ходовой части, а наши мины были примитивны и маломощны. Отсюда противник, осуществляя самый элементарный ремонт, который порой сводился к натягиванию гусениц или замене катков, имел возможность оперативно возвращать боевые машины в строй. По этой причине Военный совет фронта издал специальный приказ, в котором требовал расстреливать бронетехнику врага до приведения ее в полную негодность.)

На корочанском направлении войска 7-й гвардейской армии оказывали упорное сопротивление соединениям 3-го танкового корпуса Брейта. 81-я гвардейская стрелковая дивизия, отрезанная в результате обхода с востока от основных сил армии, продолжала сражаться в окружении в районе Старый Город. В связи с этим дивизия была подчинена 69-й армии генерала Крюченкина. Ожесточенные бои развернулись в полосе 92-й и 94-й гвардейских стрелковых дивизий. Боевая группа 19-й танковой дивизии при поддержке «тигров» к вечеру овладела Мелихово. Но дальнейшее продвижение врага на этом участке было остановлено.

Генерал Гот запланировал, перейдя временно к обороне на правом фланге, покончить наконец с 1-й танковой армией, чтобы обеспечить себе дорогу к Прохоровке, и постарался нарастить «ударность» своего боевого клина. В течение ночи части дивизии «Лейбштандарт» установили соприкосновение с дивизией «Дас Рейх». Дивизия «Мертвая голова», передав участок на Липовом Донце 167-й пехотной дивизии, осуществила перегруппировку и заняла исходную позицию между соединениями Виша и Крюгера. Танковый корпус СС вновь собирался в единый кулак.

Командующий Воронежским фронтом решил усилить истекавшую кровью армию Катукова и приказал командирам 10-го и 5-го гвардейского танковых корпусов, сдав свои участки, занять оборону позади 3-го механизированного и 31-го танкового корпусов. В ходе перегруппировки предполагалось пополнить войска Буркова и Кравченко материальной частью и личным составом. Одновременно Ватутин подписал приказ о выводе из состава 38-й армии 204-й стрелковой дивизии и направлении ее в район Обояни.

48-й танковый корпус главный удар по-прежнему наносил двумя дивизиями вдоль шоссе на Обоянь. Оборону на этом направлении от Верхопенья до Сухо-Солотино удерживали части 67-й гвардейской стрелковой дивизии, 86-я и 180-я танковые бригады, 203-й тяжелый танковый и 36-й гвардейский минометный полки и то, что осталось от 27-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады; во втором эшелоне находились остатки 3-го механизированного корпуса — 1-я гвардейская и 49-я танковые и 3-я мехбригада (1-я и 10-я механизированные бригады «отошли» к генералу Гетману). Всего имелось 108 исправных танков, половина из них — в еще не участвовавшей в боях 86-й бригаде полковника B.C. Агафонова. От Сухо-Солотино до восточной окраины Кочетовки стояли в засадах бригады 31-го танкового корпуса — 242, 192, 237, 100-я — тоже около сотни боевых машин. На правом фланге 1-й танковой армии рубеж по реке Пене защищали 6-й танковый корпус (200, 22, 112-я танковые, 6-я мотострелковая бригады) и 90-я гвардейская стрелковая дивизия.

Утром 9 июля при интенсивной поддержке штурмовой авиации 11-я танковая дивизия (48 танков и штурмовых орудий) прорвала оборону 67-й гвардейской дивизии и атаковала хутора Покровский, Ильинский. Дивизия «Великая Германия» после жесточайшего боя вышибла советские части из Верхопенья, а затем, «добив» танковые бригады-ветераны (в 1-й гвардейской и 49-й осталось 2 и 3 танка соответственно) и смяв боевые порядки 86-й танковой бригады, к обеду овладела селом Новоселовка. С отходом частей Кривошеина под угрозой охвата со стороны Обояньского шоссе оказался правый фланг 31-го танкового корпуса, куда нацелилась дивизия Микля. Генералу Черниенко пришлось перебрасывать сюда дополнительные силы, в то время как по его левому флангу и центру ударил корпус СС.