Владимир Бешанов - Год 1943 - «переломный»

Попытка Манштейна пробиться к Паулюсу в конце концов провалилась, группа Гота, потеряв 230 танков, начала отход, но операцию по ликвидации сталинградской группировки, получившей кодовое наименование «Кольцо», пришлось отложить на месяц. Вместе с тем Ставка требовала «продолжать систематическое истребление окруженных войск противника с воздуха и наземными силами, не давать противнику передышки ни днем, ни ночью, все более сжимать кольцо окружения, в корне пресекать попытки окруженных прорваться из кольца». Дивизии продолжали ходить в атаки, изматывая врага, заставляя его расходовать драгоценные боеприпасы, улучшая свои позиции и отгрызая от вражеского «плацдарма» по кусочку. Так, войска генерала Батова к 28 декабря «доползли» до гребня Казачьего кургана. Немцы в долгу не оставались и непрерывно контратаковали, пытаясь вернуть утраченное. Советская артиллерия изнуряла врага систематическими обстрелами и внезапными налетами. Среднемесячный расход боеприпасов в Сталинградской наступательной операции не имел аналогов в военной истории и составил 3 миллиона снарядов и мин, более 90 миллионов патронов к стрелковому оружию — 64 вагона в день. Соединения авиации дальнего действия и трех воздушных армий наносили удары по аэродромам в самом кольце и за внешним фронтом окружения, 102-я авиационная дивизия ПВО и 395 зенитных орудий подстерегали транспортные самолеты, доставлявшие осажденным необходимые припасы и осуществлявшие эвакуацию раненых. Когда огонь на передовой стихал, на передовой включались громкоговорящие установки и начинали вещать на немецком языке, обрисовывая безвыходность положения германской армии и призывая сложить оружие. Над котлом было разбросано полтора миллиона листовок с предложением сдаться.

Для оказания помощи при подготовке и проведении наступательной операции в штаб Рокоссовского 21 декабря прибыл представитель Ставки — главный артиллерист страны генерал-полковник Н.Н. Воронов. Он должен был координировать действия Донского и Сталинградского фронтов. Однако через неделю Сталин решил упростить систему управления и возложить ответственность на одного из командующих. С подачи Г.К. Жукова дело окончательной ликвидации группировки Паулюса поручили генералу Рокоссовскому. Чем смертельно, на всю жизнь, был обижен генерал Еременко. Андрей Иванович участвовал в Сталинградской битве с самого начала и вполне обоснованно считал, что раз его фронт выдержал самые тяжелые испытания, отстоял город, перешел в контрнаступление, то именно ему, по справедливости, должны были доверить поставить в сталинградской эпопее победную точку. Но Иосиф Виссарионович решил иначе. Директивой от 30 декабря Донскому фронту были переданы 62, 64-я и 57-я армии Сталинградского фронта.

Оскорбленный в лучших чувствах Еременко писал в дневнике: «Первостепенное значение имеют не заслуги, а взаимоотношения с начальством…»

План операции, утвержденный 4 января 1943 года, предусматривал нанесение рассекающего удара с запада на восток силами 65-й армии (27, 40-я гвардейские, 23, 24, 304, 321, 252, 258, 173, 214-я стрелковые, 1, 4, 11-я артиллерийские дивизии, 91-я танковая бригада). На первом этапе операции на нее возлагалась задача наступать в юго-восточном направлении на Новый Рогачик и во взаимодействии с 21-й армией (52-я и 51-я гвардейские, 278, 293, 277, 96, 120-я стрелковые, 19-я тяжелая артиллерийская дивизия, 121-я танковая бригада) и ударными группировками 64-й и 57-й армий уничтожить противника, оборонявшегося к западу от реки Россошка. В составе 65-й армии сосредоточивалось более четверти сил и средств всего фронта: 36 артполков, в том числе два большой мощности с 203-мм орудиями, пять зенитных полков и пять полков реактивных минометов (как утверждает маршал К.П. Казаков, «на каждых трех пехотинцев приходилось по два артиллериста»). В ее интересах должна была действовать основная масса авиации 16-й воздушной армии. Левый фланг Батова обеспечивала 24-я армия Галанина (120, 49, 84, 233, 298, 260-я стрелковые дивизии).

На втором этапе главный удар планировалось перенести в полосу 21-й армии, которая, взаимодействуя с 65, 57-й и 64-й армиями, должна была развивать наступление на Воропоново. Затем предусматривался общий окончательный штурм.

Из резерва Ставки ВГК в состав фронта передавались еще одна артиллерийская дивизия, два полка и один дивизион артиллерии большой мощности, пять истребительно-противотанковых артполков, две дивизии реактивной артиллерии, один зенитный артиллерийский полк, семь гвардейских танковых полков прорыва, 20 тысяч человек маршевого пополнения.

Всего к началу проведения операции в составе Донского фронта насчитывалось 39 стрелковых дивизий, 10 стрелковых, мотострелковых и морских бригад, 7 авиационных дивизий, 45 минометных и артиллерийских полков РГК, 10 полков реактивной артиллерии, 5 танковых бригад, 14 танковых полков, 17 артиллерийских полков ПВО. Плотность артиллерии на главном направлении составила 220 орудий и минометов на километр фронта, а в полосе 24-й Самаро-Ульяновской Железной стрелковой дивизии — 338 стволов. Как вспоминает генерал А.Д. Попович: «Под Сталинградом мы приобрели массовый опыт применения орудий прямой наводки. Это было именно в полосе 65-й армии. Орудия стояли не только рядом, но и почти в затылок». Генерал Батов сообщает, что по количеству артиллерии его армия превосходила противника в 15 раз.

65-й армии Батова и 21-й армии Чистякова противостояли 384-я и 44-я пехотные, 29-я и 3-я моторизованные дивизии. Последняя, к примеру, имела 36 орудий, 25 танков и по 80 активных штыков в каждом из шести батальонов. Большинство танков, из-за нехватки горючего, располагались сразу позади пехоты в качестве неподвижных огневых точек. Резерв дивизии состоял из 150 человек саперного батальона.

8 января советское командование предъявило Паулюсу ультиматум с предложением во избежание напрасного кровопролития прекратить бессмысленное сопротивление и «организованно передать в наше распоряжение весь личный состав, вооружение, всю боевую технику и военное имущество в исправном состоянии». Документ подписали генерал-полковник Н.Н. Воронов и генерал-лейтенант К.К. Рокоссовский. Текст ультиматума передавался по радио и сбрасывался с воздуха в листовках. Немцы не стали отвечать, а советских парламентеров завернули обратно.

И дело не в том, что фюрер запретил им сдаваться (можно подумать, Сталин кому-то разрешал), а в том, что любая армия «не имеет права капитулировать, пока она еще хотя в какой-то степени способна вести бой». По твердому убеждению Манштейна: «Для генерала Паулюса отклонение предложения о капитуляции было его солдатским долгом. Единственным оправданием для капитуляции было бы отсутствие у армии боевой задачи, то есть полная бессмысленность дальнейшего сопротивления». Стойкость 6-й армии имела для германского командования огромное значение: «6-я армия — как бы бесперспективно ни было ее сопротивление в будущем — еще должна была в течение возможно большего времени играть решающую роль в развитии общей оперативной обстановки». А чтобы поднять руки в гору, приказ не нужен. Этот вопрос каждый решает для себя сам, в индивидуальном, так сказать, порядке. Кроме того, обещаниям «большевиков» почти никто не верил, а обещаниям фюрера верило большинство.