Владимир Бешанов - Кроваво-Красная Армия. По чьей вине?

Германия в начале 1935 года объявила об отказе от воен ных ограничений. 10 марта в Берлине официально объявили о создании ВВС, а 16 марта ― о введении всеобщей воинской повинности. 18 июня было заключено англо–германское соглашение о военно–морских вооружениях. В октябре итальянцы вторглись в Эфиопию. Сильная Германия нужна была британским политикам, чтобы ограничить гегемонию Франции на континенте. Париж заигрывал с Римом. Притом и англичане и французы фашизм рассматривали как противовес большевизму. Все великие державы раскручивали маховик гонки вооружений в преддверии новой схватки за передел мира.

Главной целью внешней политики Советского государства стало глобальное переустройство международных отношений путем «раскачивания» капиталистического лагеря, недопущения консолидации великих держав, содействия, по возможности, неизбежному межимпериалистическому конфликту и использования «удобного случая». Дальнейшая стратегия была продумана еще в 1925 году:

«Наше знамя остается по старому знаменем мира. Но если война начнется, то нам не придется сидеть сложа руки, ― нам придется выступить, но выступить последними. И мы выступим для того, чтобы бросить решающую гирю на чашу весов, гирю, которая могла бы перевесить»

(из речи Сталина на январском Пленуме ЦК ВКП(б).

С 1935 года Сталин начал конкретную подготовку страны к будущей войне.

15 мая Центральный Комитет ВКП(б) принял решение создать Оборонную комиссию Политбюро для руководства подготовкой страны к войне с враждебными СССР державами (Германия, Япония и Польша, в первую очередь; Франция и Англия ― во вторую). В ее состав вошли Сталин, Молотов, Ворошилов, Каганович, Орджоникидзе. В основу работы комиссии был положен принцип: «Будем бить врага на его собственной территории».

К концу 1935 года в основном завершился переход от смешанного территориально–кадрового принципа комплектования РККА к единому кадровому принципу. Кратковременные сборы личного состава в условиях насыщения армии современной техникой уже не позволяли обеспечить необходимый уровень подготовки бойцов и командиров. Логичной мерой, в связи с превращением армии в кадровую, выглядит введение 22 сентября персональных воинских званий. В постановлении ЦИК и СНК СССР говорилось:

«Особо ответственные задачи в деле обучения и воспитания красноармейских масс, возложенные на начальствующий состав в целом, и ведущая роль командиров в бою требует установления военных званий, отчетливо отражающих военную квалификацию каждого командира и начальствующего лица, их служебный стаж и заслуги, их власть и авторитет как командиров и начальников Рабоче–Крестьянской Красной Армии».

В ноябре специальным постановлением пяти самым выдающимся полководцам были присвоены звания Маршала Советского Союза.

Красная Армия в этот период представляла собой уже внушительную силу. Общая численность Советских Вооруженных Сил к 1935 году составляла 1 200 тысяч человек, в том числе 980 тысяч в сухопутных войсках. На вооружении имелось 4400 танков, танкеток и бронемашин, свыше 6000 самолетов. Организационно они были сведены в 87 стрелковых и 32 кавалерийские дивизии, 2 отдельные стрелковые, 12 танковых и 3 стрелково–пулеметные бригады, 2 танковых полка, 4 танковых батальона РГК.

Огромная работа была проделала по подготовке «малой войны»: создана сеть диверсионных групп в городах и на железных дорогах, сформированы и всесторонне подготовлены отряды, способные разворачиваться в крупные партизанские формирования, заложены тайные склады продовольствия, взрывчатки, оружия и боеприпасов. Заблаговременно были подготовлены к взрывам мосты, большие трубы, депо, водонапорные башни, высокие насыпи и глубокие выемки. Так, к 1 января 1930 года в приграничной полосе Юго–Западной железной дороги глубиной до 200 км из личного состава погранвойск и военизированной охраны железных дорог были подготовлены, кроме подрывных команд двух железнодорожных полков, более 60 партизанских подрывных команд общей численностью около 1400 человек. Оборудованы специальные минные трубы, ниши и ка меры на железной дороге и на объектах. Аналогичная работа проводилась в Белорусском и Ленинградском округах.

Разработанный Штабом РККА в начале 30–х годов план отражения «иностранной интервенции» предусматривал развертывание с первых дней войны партизанской борьбы в тылу врага, в том числе за пределами Советского Союза. Для этого, кроме 3–й авиационно–десантной бригады особого назначения, в Московском и приграничных округах было создано 33 штатных и нештатных батальона особого назначения.

В соответствии с поставленной Оборонной комиссией задачей советские стратеги принялись за составление новых планов. Вероятным противником они считали Польшу в союзе с Германией. В качестве возможного союзника рассматривалась Чехословакия.

«На ближайший отрезок времени,

― писал М.Н. Тухачевский, ―

«бить противника на его территории» означает бить польско–германские силы на польской территории».

Чтобы упредить врага в развертывании, сорвать мобилизацию и переброску сил, война должна «вспыхнуть неожиданно» и начаться немедленным вступлением в Западную Белоруссию и Украину советских армий вторжения, поддержанных сильной авиацией:

«Таким образом, операции вторжения срывают сроки сосредоточения противника, если война началась без предмобилизационного периода, что наносит удар по польской мобилизации; наконец, операции вторжения наиболее надежно обеспечивают собственное стратегическое сосредоточение…

Операции вторжения именно потому и предпринимаются, что запаздывает стратегическое сосредоточение и его надо обеспечить заблаговременным вторжением».

Вслед за этим, закончив стратегическое развертывание, Белорусский и Украинский фронты с линии Гродно―Слоним―Лунинец―Львов переходят в совместное наступление, причем главный удар предпочтительнее наносить из района южнее Полесья «в центр Польши», где и произойдет решающее столкновение.

Различные варианты боевых действий были разыграны в ходе военных игр в апреле 1936–го и в январе 1937 года. По всем расчетам выходило, что наличных сил и средств Красной Армии пока недостаточно для нанесения поражения польско–германским силам «на чужой территории»: количество дивизий надо увеличить минимум в полтора раза и бить противников желательно поодиночке ― молодой вермахт уже считался опасным противником. Но в любом случае в силе должны оставаться операции вторжения:

«Они обеспечивают выигрыш времени, дезорганизуя районы намеченного противником сосредоточения. Помимо того, операции вторжения сразу же переносят военные действия на территорию противника».