Андрей Буровский - Наполеон - спаситель России

В 1979 году в Иране произошла Исламская революция. Велась она под лозунгами отказа от выдумок европейцев, в том числе светского образования, возвращения к зако­нам шариата и неукоснительного требования исполнять все законы Корана. Эта революция была так откровенно «реакционной», что в СССР многие обалдели: как же так?! Романтические представления интеллигентов вступили в самые жестокие противоречия с реальностью. Шли ту­манные рассуждения о том, что в Иране происходит не ре­волюция, а контрреволюция, или споры о том, почему эта революция «неправильная».

А ведь утопическая идея вовсе не обязательно должна быть религиозной. В коммунистической идее много рели­гиозных черт, но она не связана ни с христианством, ни с исламом.

Во время Французской революции 1789-1794 годов были такие «бешеные». Тоже немало, несколько тысяч ак­тивных фанатиков. Они пользовались довольно большой популярностью, некоторые восстания 1793 года органи­зованы именно ими.

Программы «бешеных» очень различны, но если не вни­кать в детали, очень просты: все поделить. Они и способ знали: отменить деньги, а всю собственность — поровну. Работал ты или нет — неважно, главное — поровну. Землю тоже поровну, по едокам или по числу рабочих рук. Неко­торые из «бешеных» и жен предлагали делить. А то ведь не­справедливость получается: у кого-то баба есть, а у кого-то нет... Собственность на женщин — отменить!

Карл Маркс откровенно писал, что «...Французская ре­волюция вызвала к жизни идеи, которые выводят за пре­делы идей всего старого миропорядка... Революционное движение, которое началось в 1789 г. ...в середине своего пути имело своими главными представителями Леклерка и Ру и наконец потерпело на время поражение вместе с заговором Бабефа - движение это вызвало к жизни ком­мунистическую идею» [3] Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 3. — М., 1957. С. 147. .

Эта идея ярко вспыхнет во время Парижской комму­ны 1871 года, ее начнут воплощать коммунисты в России 1918 года. И идеи «все поделить», и отмены денег, и даже обобществления женщин.

Правда, в масштабах всей России коммунисты побоя­лись издавать очередной Декрет про упразднение семей: ждали всенародного восстания. Декрет был готов, но Ленин его не подписывал. Решили провести эксперимент: ввести «обобществление женщин» в меньших масштабах. Во Вла­димире и Саратове издали Декреты местных, губернских советов народных комиссаров.

В Декрете Саратовского губернского СНК «Об отме­не частного владения женщинами» четко писалось: «За­конный брак, имеющий место до последнего времени, несомненно является продуктом того социального нера­венства, которое должно быть с корнем вырвано в Со­ветской республике. До сих пор законные браки служили серьезным оружием в руках буржуазии в борьбе с про­летариатом, благодаря только им все лучшие экземпляры прекрасного пола были собственностью буржуазии, им­периалистов, и такой собственностью не могло не быть нарушено правильное продолжение человеческого рода. Потому Саратовский губернский совет народных комис­саров с одобрения Исполнительного комитета Губернско­го совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, постановил:

1. С 1 января 1918 года отменяется право постоянного пользования женщинами, достигшими 17 лет и до 32 лет.

2. Действие настоящего декрета не распространяется на замужних женщин, имеющих пятерых и более детей.

3. За бывшими владельцами (мужьями) сохраняется право на внеочередное пользование своей женой.

4. Все женщины, которые подходят под настоящий де­крет, изымаются из частного владения и объявляются до­стоянием всего трудового класса.

5. Распределение отчужденных женщин предоставля­ется Совету рабочих, солдатских и крестьянских депута­тов, уездными и сельскими по принадлежности.

6. Граждане мужчины имеют право пользоваться жен­щиной не чаще четырех раз в неделю, в течение не более трех часов при соблюдении условий, указанных ниже» [4] Буровский A.M. Гражданская война. 1917-1922. — М., 2009. .

Даже этот эксперимент не слишком удался: только не­сколько десятков бабенок согласились «национализироваться». Современники и особенно современницы называ­ли их словами, для печати не слишком пригодными.

А несколько тысяч жителей Саратова вместе с женами и дочерьми переехали или в Тамбов, который управлял­ся Временным исполнительным комитетом и городской управой, или в Область войска Донского. Ленин же тогда Декрета для всей страны не стал подписывать. Сказал, что Декрет этот преждевременный и на данном этапе револю­ции может сослужить плохую службу. Так сказать, отло­жим на потом.

Что «прогрессивного» содержится в групповушке такого рода, я не в силах понять. Но на примере и этого, и множе­ства других подобных декретов хорошо видно, как захва­тившие власть революционеры навязывают свою утопию всему остальному населению страны.

Много утопических лозунгов было уже в Английской революции 1649 года. Во Французской революции 1789-1974 годов утописты быстро оттеснили прагматиков и на­чали строить во Франции свою утопию: райскую жизнь без денег и торговли, аристократии и христианства, соз­дав новый календарь и попытавшись начать историю с чи­стого листа.

Французская революция выдвинула идею «суверените­та нации». Нация раскололась на «роялистов», то есть «королистов», сторонников монархии (и вместе с ней — всей политической традиции), и «патриотов», то есть сторонни­ков «суверенитета нации», республики, разрыва с тради­циями.

По мнению «патриотов», нация имеет право выбирать собственное правительство. Некоторая сложность со­стояла в том, чтобы определить границы этого самого «суверенитета». Стоило провозгласить, что люди име­ют право сами выбирать себе правительство, раз они нация — и тут же нациями стали объявлять себя корси­канцы, бургундцы, лангедокцы. Они себя давно считали подданными французского короля, но вовсе не считали французами.

Франция и без заморских владений была империей. В конце XVIII века из 28 млн подданных французского короля почти половина, 12 миллионов человек, не говорили, или говорили с трудом по-французски. Наряду с француз­ским существовало около трех десятков «диалектов».

Так в СССР украинец мог твердо знать, что он — совет­ский человек, но это совершенно не делало его русским. Отделяя Украину от СССР, он мог вовсе и не посягать на коммунистическую идею.

Королевское правительство ничего не имело против, а вот революционное правительство поставило задачу до­стигнуть языкового единства. Не спрашивая, хотят ли до­стигать этого единства носители «диалектов».

В 1918 году множество народов отделилось от Со­ветской России, создавая собственные государства. В некоторых странах политический строй мало чем от­личался от советского (Украина, Армения), в других был социал-демократическим (Грузия), в третьих буржуазно-демократическим (Латвия, Литва, Польша). На востоке пытались то сохранить прежний тип государства (Хива, Бухара), то создать исламистское государство (басмачи), то исламский вариант социал-демократии (Азербайджан), то вырастить причудливый «шариатский социализм» (Та­тарстан, Башкирия, часть Средней Азии). В любом случае Российская империя уже в начале 1918г. фактически рас­палась на разные государства.