Сергей Кремлёв - 10 мифов о 1941 годе

Картина безобразная, и хотя немцы заняли Минск на шестой день войны, белорусский ЦК оправдать сложно. Началась огромная война, а многие профессиональные представители политического авангарда общества не могут найти себе дела…

В Белоруссии, впрочем, всё осложнил военный цейтнот.

А на Украине? 6 июля 1941 года начальник Управления политпропаганды Юго-Западного фронта бригадный комиссар Михайлов докладывал начальнику Главного Управления политпропаганды Красной Армии армейскому комиссару 1 ранга Мехлису:

«В отдельных районах партийные и советские организации проявляют исключительную рассеянность и панику. Отдельные руководители районов уехали вместе со своими семьями задолго до эвакуации районов.

Руководящие работники… Новоград-Волынского, Коростенского, Тарнопольского районов в панике бежали задолго до отхода наших частей, причем вместо того, чтобы вывезти государственные материальные ценности, вывозили имеющимся в их распоряжении транспортом личные вещи…»

Это ведь не западная часть Белоруссии, стремительно занятая немцами и преступно проигранная Павловым. Это — Украина, где продвижение вермахта с самого начала затормозилось, где нашествие было по времени более растянутым, и поэтому политическому авангарду общества было проще организовать народное противодействие этому нашествию.

11 июля 1941 года тот же Михайлов докладывал о бегстве секретарей райкомов КП(б)У Хмельницкого, Янушпольского, Улановского районов… Это — Винничина, это уже близко в Киеву. И это всё — кадры Хрущёва. Но он их к стенке не ставил. Да и зачем? Они ему ещё пригодятся после убийства Сталина и Берии, после 1953 года…

Пожалуй, и потому Хрущёв так подло лгал после 1953 года о Сталине, что, свалив всё на Сталина, проще было «замотать» вопрос о мере собственной вины. Ведь Хрущёв на Украине имел достаточно времени для того, чтобы превратить республику в крепость. К тому же только Хрущёв на Украине входил в состав высшего руководства страны, был членом Политбюро.

Но вот началась война, и Хрущёв, вместо того чтобы оперативно «расшивать» возникающие проблемы гражданской и хозяйственной жизни, начал изображать из себя стратега, дезинформируя Сталина и осложняя положение Кирпоноса.

Вернёмся, впрочем, к теме…

В упомянутом выше сборнике 1992 года более чем достаточно очень неприглядных фактов. Собственно, сборник из них одних и состоит, и для общей концепции сборника — показать ранее скрытую правду — это вполне оправданно. Однако при осмыслении этой правды необходимо не упускать из виду одно тонкое обстоятельство, на которое справедливо обращал внимание читателей Михаил Мельтюхов в своём очерке «Начальный период войны в документах военной контрразведки (22 июня — 9 июля 1941 г.)», опубликованном в коллективном военно-историческом сборнике 2008 года «Трагедия 1941-го. Причины катастрофы» издательства «Яуза».

Замечание М. Мельтюхова так хорошо, что я его приведу прямо. Предваряя знакомство читателя с не менее ошеломляющими, чем в сборнике 1992 года, примерами поразительных, рационально необъяснимых (если не предполагать прямое предательство!) разгильдяйства, безответственности и нераспорядительности, М. Мельтюхов пишет:

«Конечно, материалы военной контрразведки как исторический источник имеют ряд особенностей… Нацеленные на выявление и обобщение негативных фактов и явлений, органы военной контрразведки выполняли в действующей армии функцию контрольно-надзирательного аппарата. Естественно, что в этих документах в наибольшей степени отразились именно негативные явления…»

Абсолютно точная и системно необходимая констатация, делающая честь её автору! Всё еще «демократизированная» часть нашего общества всё ещё взахлёб воспринимает любой «негатив» о сталинской эпохе, хотя весь тогдашний «негатив» был не сутью эпохи, а её издержками, многие из которых к тому же надо относить не на счёт СССР Сталина, а на счёт бывшей «Расеи», «возглавлявшейся» целой чередой якобы «русских» царей начиная с Александра I…

Но «негатива» хватало. Вот, например, данные по обеспеченности западных приграничных округов средствами заправки и транспортировки горючего на 1 мая 1941 года (в процентах к штатному количеству):

К слову — похожа эта картина на подготовку Сталина к превентивному удару в 1941 году?

А вот фрагмент докладной записки № 03 от 28 июня 1941 года начальника 3-го (т. е. Особого, контрразведывательного) отдела Северо-Западного фронта дивизионного комиссара Бабича:

«…Командир 54-го СБАП (скоростного бомбардировочного авиационного полка. — С.К. )майор Скиба боевыми вылетами руководит плохо, на аэродромах не бывает, приказания отдает из блиндажа, без всяких данных: «Идите бомбить — цель найдете сами».

На замечание, что без данных о противнике можно разбомбить и своих, Скиба отвечал: «Я ничего не знаю». В первый день войны отдал приказание поднять 3-ю эскадрилью и ждать дальнейших распоряжений в воздухе. Эскадрилья, вооруженная самолетами «Ар-2» и «СБ», ожидала распоряжения в воздухе 1,5 часа, в результате чего выполнить боевое задание (отсутствующее. — С.К. ) не могла… <���…>

Сам Скиба на боевое задание не вылетал и прикрепленный к нему самолет передал другому летчику, так же поступил его помощник майор Леонтьев…»

Так было. Было и так, как описывал те дни в своих мемуарах Маршал Советского Союза К.С. Москаленко, который перед войной командовал 1-й артиллерийской противотанковой бригадой резерва Главного Командования (РГК) в Киевском Особом военном округе.

Но тут надо кое-что предварительно пояснить…

Приступая к работе над этой весьма краткой книгой о начале войны, я сознательно решил широко не обращаться к мемуарной литературе, ограничившись, как правило, документами. И воспоминания Москаленко «На Юго-Западном направлении» попались мне под руку совершенно случайно… Однако когда я познакомился с его описанием начала войны, оно показалось мне настолько интересным и даже интригующим, что я счёл своим долгом познакомить с ним и читателя…

Находясь в резерве РГК, бригада Москаленко до 22 июня 1941 года была в оперативном подчинении у командующего 5-й армией генерал-майора танковых войск М.И. Потапова, штаб армии которого находился в Луцке.

Бригада же Москаленко дислоцировалась в районе станции Киверцы, километрах в пятнадцати севернее Луцка. Рано утром 22 июня Москаленко поднял бригаду по тревоге, и далее события разворачивались так:

«Мы быстро прошли в штаб. Здесь я вскрыл мобилизационный пакет и узнал, что с началом военных действий бригада должна форсированным маршем направиться по маршруту Луцк, Радехов, Рава-Русская, Немиров на львовское направление в район развертывания нашей 6-й армии (генерала И.Н. Музыченко. — С.К. ). Немедленно доложил об этом по телефону генералу Потапову. Выслушав, он сказал: