Сергей Кремлёв - 10 мифов о 1941 годе

Как известно, лучше раз увидеть, чем сто раз услышать. Применительно к письменным источникам я бы этот коэффициент уменьшил на порядок и сказал: «Лучше раз увидеть, чем десять раз прочитать». Ведь фотодокумент нередко вмещает в себя и, в буквальном смысле слова, зримо выявляет то, что или очень сложно, или даже невозможно описать словами.

Так вот, в уже упоминавшейся мной книге-фотоальбоме Франсуа де Ланнуа «Немецкие танки на Украине. 1941 год» имеются, кроме прочего, и выразительные фотографии украинских деревень, украшенных арками из зелени; с жителями, радостно встречающими колонну германских бронемашин. Есть там и фото украинских крестьянок, преподносящих солдатам Рейха букеты цветов и потчующих фотогеничного германского мотоциклиста из роты пропаганды молоком из крынок. Есть в книге де Ланнуа и фото наших пленных, с самодельным флажком из свастики идущих в плен без какой-либо охраны.

Всё это было, но, повторяю, я не буду приводить те или иные воспоминания, подтверждающие правдивость подобных фотографий. Тексты такого характера в изобилии имеются в книгах Резуна, Солонина, Солженицына и прочих изготовителей «золотых кирпичей» (выражение Резуна) для закладки в «будущую подлинную, — по Резуну же, — историю войны». Читатель при желании может сам познакомиться с такими текстами в их лживо «правдивых» опусах.

К тому же…

К тому же как быть с заявлениями Владимира-«Виктора» Резуна-«Суворова», Марка Солонина и прочих о том, что почти сразу после 22 июня 1941 года РККА поголовно превратилась в толпу, бросавшую ружья и «пачками» сдающуюся в плен, на фоне вот такой цитаты:

« Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека. Лишь местами сдаются в плен в первую очередь там, где в войсках большой процент монгольских народностей (перед фронтом 6-й и 9-й армий). Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей и т. п… в плен сдаются лишь немногие. Часть русских сражается, пока их не убьют…»

Это записал в своём личном служебном дневнике генерал Гальдер 29 июня 1941 года, и, оставив на совести его фронтовых информаторов слова о «монгольских народностях», примем заявление генерала к сведению.

Да, далее Гальдер продолжает: «…другие бегут, сбрасывают с себя форменное обмундирование…» То есть было и такое, и кто-то при этом просто пытался отсидеться, но кто-то — я продолжаю цитирование записи Гальдера от 29 июня 1941 года — пытался «выйти из окружения под видом крестьян».

Выйти из окружения к своим , а не с ружьём под мышкой или без оного бодро шагать к германским полевым кухням!

Вот что было действительно массовым в 1941 году! Хотя немало бывших советских граждан тогда к немецким кухням, да, — шагало. Скажем, часть тех молодых «красноармейцев», которых призвали на действительную службу в Западной Украине и Западной Белоруссии до войны или сразу после начала войны. Среди них тоже были герои или просто надёжные бойцы, однако немало «западенцев», воспитанных в традициях мелкотравчатого «индивидуализма», привыкших бессловесно гнуть спину перед хозяевами-«панами», быстро поднимало руки и потом картинно позировало перед фотообъективами германских военных корреспондентов.

Или, если вспомнить времена чуть более поздние — осени 1941 года, можно увидеть около 60 тысяч молодых крымских татар, почти поголовно дезертировавших из рядов РККА, чтобы вскоре добровольно вступить во вспомогательные войска вермахта и в крымских лагерях для военнопленных вырезать звёзды на груди у пленных краснофлотцев.

Вернёмся, впрочем, к тем, чей героизм документально зафиксировал враг… Уже в первые дни войны начальник Генерального штаба Сухопутных войск записал:

« Генерал-инспектор пехоты Отт доложил о своих впечатлениях о бое в районе Гродно. Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов; теперь это уже недопустимо».

Простите, но ведь одна эта фраза сразу торпедирует все «Ледоколы» и бьёт все «концепции» Солонина наповал! Это — залп на накрытие! Это ведь не мемуары «насмерть перепуганного» сталинского «быдла в лампасах», не унылая монография «застойного» Главполитуправления МО СССР, а внутренняя оценка качества нашего сопротивления и организации этого сопротивления, данная высшими офицерами вермахта! Причём оценка в реальном масштабе времени!

И она показывает, что с самого начала немцы убедились: тут им противостоят не задиристые — правда, лишь в изображении Генрика Сенкевича — «гоноровые» паны и не бравые — в изображении Дюма-отца — воинственные шевалье, а те самые русские солдаты, о которых прусский король Фридрих сказал, что их мало убить, их надо ещё и повалить! То есть уже с первых дней войны немцы убедились, что тут надо воевать всерьёз, потому что этот противник воевать умеет!

В дневниковой записи 22 июня 1941 года, в первый день войны, Гальдер высокомерно и снисходительно заметил:

«Представляется, что русское командование благодаря своей неповоротливости в ближайшее время вообще не в состоянии организовать оперативное противодействие нашему наступлению…»

И вот ровно через неделю он констатирует, что русские вольностей с собой не позволяют. Каково, а?

Впрочем, такая вынужденно высокая оценка не будет выглядеть неожиданной, если мы внимательно и подробно изучим воинские биографии тех командиров и генералов РККА, которые начали войну на тех или иных, но достаточно высоких командных должностях и которые в ходе войны успешно продвинулись на более высокие должности в Действующей Армии. И я не могу лишний раз не заметить, что в этом отношении захватывающе интересны и информативны упоминавшиеся мной ранее биографические справочники «Командармы» и «Комкоры». А в качестве эпиграфа к ним можно было бы взять слова генерала Гальдера из его дневниковой записи от 23 июня 1941 года. Рассуждая об опасности раздельного наступления танковых групп Гота и Гудериана, генерал пишет:

«Эту опасность следует учитывать тем более, что именно русские впервые выдвинули идею массирования подвижных соединений (Буденный)…»

Вспомнить о приоритете врага на второй день триумфальной войны против него — это, знаете ли… Это — более чем лестная оценка воинского таланта как самого Будённого, так и тех советских командиров, которые ещё мальчишками восхищались им… Не академические «штудии» напомнили Гальдеру о русском маршале, а уровень русского сопротивления с первых дней войны!

Зато «россиянские» «демократы» без ухмылки и произнести не могут имени «невежественного конника» Будённого.