Сергей Кремлёв - 10 мифов о 1941 годе

Впрочем, дела для вермахта вскоре вроде бы наладились, тема «плохих дорог» временно была закрыта. Зато достаточно быстро возникла тема «плохой погоды». Например, 21 июля 1941 года,на 30-й день войны, Гальдер записал:

«На Умань наступают лишь части 16-й и 11-й танковых дивизий (из 1-й танковой группы группы войск «Юг». — С.К. ). Остальные войска группы армий из-за плохой погоды продвигаются вперед крайне медленно…»

Однако непосредственно перед этим следует запись:

« Группа армий «Юг»: Главные силы 1-й танковой группы все еще скованы контратаками 26-й армии противника, чего, впрочем, и следовало ожидать. На Умань…» и т. д.

То есть продвижению пехоты фон Рундштедта и танков фон Клейста не так мешала украинская распутица (да и какая в благодатном украинском июле может быть распутица?!), как сдерживала их советская 26-я армия! К тому же сразу после записи о «плохой погоде» Галь-дер был вынужден отметить:

« Группа армий «Центр»: На северном фланге группы армий нашим войскам, к сожалению, пришлось оставить Великие Луки.

Это очень невыгодно. Значительные силы противника смогут (перед 16-й армией) выйти из-под угрозы окружения…»

Итак, невыгодное положение для вермахта создают русские угрозы, а не русские грóзы… И лишь 27 июля 1941 годаГальдер записывает:

«На фронте группы армий «Юг» разразились сильные грозовые ливни. Всякое движение замерло. Можно лишь попытаться продвинуть танковый клин, направленный на Умань, дальше на юг с целью перехвата железной дороги и шоссе (выделение моё. — С.К. ), идущих через Умань на восток…»

Однако июльские грозы в знаменитые «воробьиные ночи» характерны не только мощными ливнями, но и скоротечностью. Сразу после них устанавливается, как правило, отличная погода. И обратим внимание на то обстоятельство, что не всегда, выходит, были плохи дороги в России, если в районе Умани требовалось перехватывать шоссе .

Пройдёт не так уж много лет, и в 1956 году на страницах коллективного немецкого (однако написанного за доллары) сборника трудов гитлеровских генералов «Роковые решения» генерал Гюнтер Блюментрит вздохнёт:

«На бескрайних просторах Востока нельзя было рассчитывать на лёгкие победы…

Некоторые наши военачальники в течение всей Первой мировой войны находились на Западном фронте и никогда не воевали на Востоке, поэтому они не имели ни малейшего представления о географических условиях России…»

Но, во-первых, многие германские военачальники в Первую мировую войну всё же воевали на Восточном фронте или воевали против Советской России в Гражданскую войну. Во-вторых, в германском Генштабе что — не знали о рельефе и климате России и о том, что её дорожная сеть, несмотря на все усилия большевиков за две с лишним пятилетки, скорее плоха, чем хороша? А в-третьих, и Блюментрит признавал после войны:

«Многие из наших руководителей сильно недооценили нового противника. Это произошло отчасти (ну-ну. — С.К. )потому, что они не знали ни русского народа, ни тем более русского солдата»…

Итак, кроме состояния русских дорог не учли ещё и русского солдата… Промах и впрямь немалый!

Но как же дороги? Они-то действительно были нередко плохими! Так-то так, однако и советским войскам тоже ведь приходилось пользоваться ими при манёврах, переброске войск и т. д. Это соображение может показаться банальным, однако оно от этого не перестаёт быть верным. И это ещё надо посмотреть — кому в начале войны «плохие» русские дороги мешали больше — вермахту или РККА? Ведь именно на этих дорогах и выходила быстро из строя не полностью отработанная ходовая часть наших новых танков и уже сработанная длительной эксплуатацией ходовая часть наших старых танков!

А пыль? Да, 2 августа 1941 годаГальдер пометил: « Состояние дорог . Пыль портит моторы». Но пыль портит любые моторы, а качество немецкой техники было более высоким, значит, и пыль ей вредить должна была меньше, чем советской. Причём Роммелю в Северной Африке пыль не мешала наступать даже в пустыне. До поры, до времени, конечно, а точнее — до Эль-Аламейна.

Английский военный историк Фуллер, отдавая дань тезису о плохих дорогах, делает тем не менее ценное признание: «Обширные равнины России облегчали проведение охватывающих операций». То есть «бескрайние просторы Востока» были для вермахта на первых порах скорее благом. Ведь и Гитлер, и его генералы были согласны в том, что главная текущая цель войны — «разгромить живую силу русских», — как это отметил главком Браухич 25 июля 1941 года (см. «Дневник» генерала Гальдера, т. 3, кн. 1, стр. 189). А уничтожить Красную Армию было проще всего в ряде «котлов», образованных серией фланговых, охватывающих операций!

А далее я скажу вот что…

Уж не знаю почему, но от внимания западных историков той войны ускользнули, похоже, предварительные записи генерал-полковника Гальдера на совещании начальников штабов группы армий 25 июля 1941 года (они приведены в «Военном дневнике» издания 1971 года на страницах 182–193 книги 1-й тома 3-го).

Разговор на совещании шёл исключительно деловой, пропагандировать друг друга было незачем, но и оценить ситуацию надо было всеобъемлюще. Тем не менее в записях Гальдера о необходимости учёта фактора плохих дорог и плохой погоды ничего не сказано. Зато там можно прочесть вот что:

«Автострады!

Не годится, когда нам докладывают, что местность для нас непроходима, а противник оттуда постоянно ведет контратаки».

Собственно, Гальдер одной этой записью высек и себя, и своих коллег, после войны ссылавшихся, как и сам Гальдер, на «плохие дороги». Но в реальном масштабе военного времени Гальдера постоянные разговоры о «плохих дорогах», оказывается, раздражали. Ещё бы! Для Красной Армии и бездорожье становится подходящим театром военных действий, а вермахт не может воевать без имперских автострад!

Да, с автострадами в тогдашней России было неважно… И в «Воспоминаниях солдата» Гудериан писал:

«Плохое состояние дорог не давало возможности передвигаться с большой скоростью… Только тот, кто сам проезжал по этим топким и грязным дорогам до передовых позиций, мог представить себе то напряжение, которое испытывали войска и материальная часть…»

Но помилуйте! Грязь не способствовала высокому моральному состоянию войск и материальной сохранности боевой техники и у русских. Однако не это даже суть важно. Существенно то, что Гудериан проехал за 10 часов 165 километров 10 сентября , а 130 километров за 10,5 часа 11 сентября 1941 года . Тоесть в тот период 1941 года, когда по расчётам «блицкрига» в России всё должно было быть закончено, а вопрос темпов передвижения по России с повестки дня снят! Почему же вышло иначе?