Юлия Кудрина - Императрица Мария Федоровна

В декабре 1922 года датское правительство объявило о закрытии старой русской миссии в Копенгагене и вскоре обратилось к правительству РСФСР через находящегося на Лозаннской конференции Г.В. Чичерина с предложением об урегулировании советско-датских отношений. 23 апреля 1923 года было подписано так называемое предварительное соглашение на правительственной основе. Вскоре соглашение было одобрено ригсдагом и королем Кристианом Х. 15 июня 1923 года состоялся обмен ратификационными грамотами.

В дневниковых записях императрицы содержатся короткие повествования о встречах в Англии с различного рода людьми, русскими и иностранцами разных социальных слоев и положения.

В Англии Мария Федоровна много болела. И хотя с сестрой Александрой у нее сохранилась нежная привязанность, она тосковала по Дании, своему родному Видере, тем простым людям, которые служили там и с которыми она постоянно общалась. Они любили императрицу и помогали теперь скрасить ее существование. Это были горничные, лакеи, в том числе садовник Кристенсен и его жена София.

Когда ей стало известно, что без ее ведома была уволена часть ее прислуги, а многим служившим во дворце Видере не выплачиваются деньги за работу, пределу ее возмущения не было конца. «…Получила письмо от бедняги Мадсена, который пишет, что уволен Рердамом. Это неправильно, ведь я отсутствую еще так недолго. Как все это грустно!»

Сестра Марии Федоровны английская королева Александра, как явствует из дневниковых записей Марии Федоровны, также переживала, что дорогих для нее старых служащих Видере, рассчитывают одного за другим. «…Алекс вышла из себя из-за того, что нашего дорогого старого садовника отправили на пенсию. Какой стыд!» – из дневниковых записей императрицы Марии Федоровны от 13/26 февраля 1923 года. Запись от 14/27 февраля 1923 года: «…Отправилась к Аликс, которая снова начала говорить на ту же тему. И мы снова сильно разволновались, так что в конце концов я почувствовала себя плохо. Я написала Акселю, что мы не можем позволять выгонять наших старых, дорогих нам людей. Пришла Аликс и также написала Акселю пару строк, где отчитала его за то, что он не сообщил ей об этой отставке».

Продолжение этой темы находим мы в записях императрицы от 10/23 марта 1 923 года: «Получив письмо от Редрама, Аликс (королева Англии Александра сестра Марии Федоровны – Ю.К. ) была вне себя, ибо он написал, что уже совсем не занимается нашими делами и делами в Видере. так как теперь все делает Аксель. Я совершенно не понимаю, почему он не подчиняется указаниям Аликс и не выплачивает деньги, которые она только что ему направила для нашего дорогого старого садовника и для остальной бедной прислуги. Это совершенно отвратительно и заставляет нас обеих расстраиваться».

Находясь в Англии в конце января 1923 года, она неожиданного получила из Дании от принца Акселя письмо, в котором тот заявлял, что нужно заниматься еще большей экономией. Вскоре, однако, Марии Федоровне становится известно, что в Дании создан специальный Комитет по сбору денег в ее поддержку. 1½4 января 1923 года в Англию с этим известием приехал принц Аксель. «Это очень трогательно, – писала императрица в дневнике. Но я попросила Акселя передать, что я невероятно этим тронута и очень всем благодарна за такую прекрасную идею, однако принять эти пожертвования не смогу, особенно теперь, когда все в Дании так много потеряли» (имеется в виду крах Ландсманбанка – Ю.К.).

31 января / 13 февраля 1923 года Мария Федоровна встретилась с датским послом в Лондоне графом Алефельдтом. Он рассказал ей о намерениях многих датчан участвовать в сборе для нее средств. «Я ответила, – писала Мария Федоровна в своем дневнике, – что глубоко тронута и очень благодарна. Однако я не нахожу возможным принять их (пожертвования – Ю.К.) . В ответ он протестовал и сказал, что я должен с этим согласиться…»

В марте 1924 года граф Алефельд сообщал из Лондона в датское Министерство иностранных дел, что он получил от вдовствующей императрицы письмо, в котором говорилось: «Я не нахожу слов высказать то, как глубоко тронута этим новым свидетельством выражения мне симпатии, и прошу Вас передать Дарителю мою самую глубочайшую благодарность».

В Англии Марии Федоровне пришлось встретиться с огромным множеством русских эмигрантов – офицерами и генералами, английскими родственниками, придворными и просто хорошо знакомыми прежде людьми. 24 июня / 6 августа 1923 года. Марию Федоровну посетил французский аббат Джозеф Роланд, который выразил ей свою благодарность за то, что в течение первых трех лет войны Россия спасала Францию. «Я, – писала императрица, – сказала ему, что мне очень приятно и радостно слышать об этом, так как многие уже совершенно забыли этот факт».

Одной из знаменательных встреч, интересной с точки зрения оценки самой Марии Федоровной своего нового положения и той роли, которую она могла бы сыграть в деле сплочения антибольшевистских сил, явилась ее встреча 10/23 января 1923 года с бывшим членом Государственного совета, председателем Совета Министров (1916) А.Ф. Треповым. Последний не признал отречения царя и в эмиграции пытался сплотить силы для восстановления династии при финансовой и военной поддержке со стороны Германии. «Он (Трепов – Ю.К .) провел у меня час и говорил много по животрепещущему вопросу – о необходимости держаться вместе, чтобы спасти Россию». Оценивая ситуацию и свое нынешнее положение в эмиграции, Мария Федоровна дала следующую оценку своих возможностей в деле объединения сил, направленных на борьбу за Россию: «Я первая готова отстаивать эту позицию, однако вряд ли теперь смогу сыграть какую-либо значительную роль…»

Особенно волнующим свиданием было для Марии Федоровны свидание с женой ее любимого Миши, пропавшего в Сибири, Брасовой Натальей Сергеевной, которая в это время с сыном находилась в Англии. Заключение брака вопреки воле царя и матери на долгие годы оставило глубокий негативный след. После свидания Мария Федоровна записала в дневнике: «В 11½ приняла Брасову с маленьким сыном, которому теперь двенадцать лет. Он очень вырос с тех пор, как я видела его в последний раз. Он такой милый мальчик, но на моего дорогого Мишу совсем не похож. Их визит для меня был огромным душевным потрясением! Но она была мила и скромна, и они оба подарили мне по маленькому пасхальному яичку, сделанному из старого русского фарфора». Судя по всему, обе женщины понимали, что Михаила уже нет в живых.

Во время своего пребывания в Англии императрица Мария Федоровна чувствовала себя неважно, временами – просто плохо. В Англии она неоднократно обращалась за помощью к врачам – мучили желудочные боли, боли в области позвоночника, – но точного диагноза установить не удалось.