Юлия Кудрина - Императрица Мария Федоровна

В сохранившемся в датских архивах письме советника датского посольства в Англии в МИД Дании от мая 1923 года говорилось, что императрице после возвращения в Данию потребуется помощь датских врачей.

Мария Федоровна страстно желала вернуться в Данию, но не имела для этого необходимых средств. Спасение пришло от Большого Северного Телеграфного общества, которому она, еще будучи молодой императрицей, оказывала помощь и поддержку. В апреле 1923 года руководство общества осуществило сбор денег для финансовой поддержки императрицы. Было собрано двести тысяч крон.

В конце августа 1923 года Мария Федоровна вернулась в Данию. Отъезд из Англии был трудным, он неоднократно откладывался из-за плохого самочувствия императрицы. Наконец, 27 августа в сопровождении брата Вальдемара, приехавшего из Парижа специально, чтобы сопровождать сестру в Данию, Мария Федоровна двинулась в путь. Из дневника императрицы: «1½4 июля. Последние дни перед разлукой были очень печальными. При мысли о расставании с моей милой Аликс, у меня постоянно на глаза наворачивались слезы. В понедельник в три часа она отвезла меня на железнодорожную станцию, где попрощаться со мной собралось много русских, а также все мои внуки. Дорогая Аликс даже зашла в вагон, где мы после целых девяти месяцев совместного пребывания трогательно простились и расстались. Если бы только она смогла поехать в Данию вместе со мной! Это бы, несомненно, подняло ее дух и принесло бы ей только хорошее! Но она говорит, что это для нее невозможно…»

На датском пароходе, плывшим в родную Данию, Мария Федоровна почувствовала себя лучше. Ей нравилось все – и еда, и соотечественники, которые оказывали ей внимание. У нее даже появился аппетит, но утром 16/28 августа произошло непредвиденное. Находясь у себя в каюте, она потеряла равновесие и упала. «…Когда я была уже почти одета, я почувствовала слабость в ногах, неожиданно потеряв равновесие. Ударилась об острый край дивана и потом со всей силы – о твердый пол. Я сразу подумала, что сломала себе позвонок. Пошевельнулась и, простонав, позвала Вальдемара. Сразу вбежала Кики, которая хотела помочь мне, я попросила срочно позвать Вольдемара]. Через несколько мгновений, показавшихся мне часами, вошли Аксель и Вальдемар и с огромной осторожностью подняли меня и положили на кровать. У меня все так болело, что я не могла совсем пошевелиться. Однако через несколько часов, взяв себя в руки и еле передвигаясь, пошла к завтраку, так как не хотела пропустить ни одного дня на борту корабля».

Вся многочисленная родня, близкие и знакомые пришли встретить вернувшуюся на родину вдовствующую императрицу. «…На берегу было темно от встречающих. Вся семья поднялась на палубу. Самым радостным для меня было после целых девяти месяцев разлуки снова увидеть мою дорогую Ольгу (дочь, великая княгиня Ольга Александровна – Ю.К.), попрощавшись с капитаном и офицерами и взяв себя в руки и собрав все силы, я одна спустилась вниз по крутой длинной лестнице, несмотря на то, что чувствовала себя настоящим инвалидом и абсолютно неповоротливой…»

Императрица поселилась в небольшом дворце Видере, расположенном на взморье в десяти километрах от Копенгагена со своими двумя лейб-казаками и небольшим штатом прислуги. «Я была так рада снова видеть моих дорогих людей, которые меня так тепло приняли. Они ведь думали, что я уже никогда не вернусь домой. Но как же мне не хватает теперь моего дорогого садовника Кристенсена, который к моему большому огорчению умер, пока меня здесь не было. Старая садовница София была очень трогательна, и мы вместе сфотографировались в саду. Для меня было большой радостью вновь увидеть всех моих хороших друзей и знакомых, которые пришли меня повидать».

Около императрицы постоянно были ее близкие друзья. С 1912 года статс-дама графиня Зинаида Менгден, которая за эти годы стала близкой подругой императрицы. В 20-e годы, чтобы помочь своим оставшимся в Петрограде родственникам, Менгден вынуждена была открыть в Копенгагене маленький магазин, торговавший парфюмерией.

Посетивший в наши дни Русское кладбище в Копенгагене с изумлением обнаружит, что могила верного друга императрицы, благородной дамы императорского двора, до конца своих дней верой и правдой служившей императорскому двору, графини Менгден, находится, прямо говоря, в непристойном состоянии. Свалившийся мраморный крест лежит на земле. Полустерсшаяся надпись на могиле. Где же сейчас родственники, которым графиня помогала в эмиграции? Живы ли они?

Не в лучшем состоянии и могила другого верного друга императрицы – известного адмирала Вяземского. Кто подымет с земли сброшенные временем мраморные кресты русских адмиралов и генералов, упокоенных в датской земле, в том числе и на могиле генерала Римского-Корсакова?

Сорок два года служил Марии Федоровне известный датский врач Мадсен. Он всегда помогал ей и сопровождал императрицу повсюду. Лейб-казаки – Т. Ящик и К. Поляков. Без них немыслима была бы жизнь императрицы. Они были при ней и России, с ней прошли Крым и эмиграцию.

Т. Ящику, который после смерти Марии Федоровны вынужден был открыть свой овощной магазин в Копенгагене, повезло больше. В 30-е годы он написал книгу воспоминаний «Рядом с императрицей», которая в настоящее время переведена на русский язык и выдержала уже два издания. Большая заслуга в этом принадлежала переводчику дневников – Ирине Демидовой, поставившей на разрушенной могиле Ящика новый могильный крест, а также редактору и составителю книги из Санкт-Петербурга переводчику и профессору С.А. Потолову.

Могила второго казака императрицы, К. Полякова, нуждается в восстановлении.

Когда Мария Федоровна вернулась из Англии, она, по свидетельству Т. Ящика, сильно постарела и выглядела усталой.

Мария Федоровна в сопровождении казака Ящика Дания, 1925 год

«Надо было Вам остаться в Англии, – сказал как-то Марии Федоровне великий князь Александр Михайлович. – Разлука с сестрой плохо на Вас действует. Вы захандрили». Она покачала головой. «Ты не понимаешь, Сандро, мы с ней гораздо ближе друг к другу на расстоянии, когда я жила в Лондоне, я чувствовала себя чужой».

Но и в Дании было невесело. Если Марии Федоровне позволяло здоровье, она старалась все-таки выезжать. Как и прежде, императрица продолжала регулярно посещать Русскую церковь Благоверного князя Александра Невского на Бредгаде. Из дневника императрицы от 1½4 февраля 1923 года: «Поднялась рано, так как очень хотела в 9 часов утра пойти причаститься, несмотря на то, что я совсем не могла выбраться в церковь на этой неделе. Я прошу Господа Бога милостиво простить мне мои несчастные грехи. Священник пришел в 8.45, и я была рада причаститься и принять Святые Мощи».