Юлия Кудрина - Императрица Мария Федоровна

Король назначил новый кабинет министров, за что подвергся острой критике за нарушение принципа парламентаризма. Социал-демократическая партия, радикалы, а также профсоюзное движение призвали к всеобщей забастовке под лозунгом ликвидации монархии.

«Мы пережили беспокойные дни во время угрозы всеобщей забастовки, – писал в своих дневниках лейб-казак императрицы Ящик, когда демонстранты заполнили площадь Амалиенборг. Однако датчане восприняли это событие удивительно спокойно, я же, напротив, не могу отрицать, что оно, без всяких сомнений произвело на нас впечатление, так как мы еще по России знали, как трудно остановить эту движущую машину.

Мария Федоровна, находясь в Дании, естественно, реагировала на все события, которые касались общественной и политической жизни страны. Ее возмущала позиция датского правительства, которое допустила Литвинова в Данию и вела с ним официальные переговоры. В письме сестре в Англию она сообщала: «Представь себе, что мерзавец Литвинов-Финкельштейн до сих пор здесь! И раз уж никто не предпринимает никаких мер, чтобы выслать его, я просила полицмейстера зайти ко мне, чтобы задать ему вопрос, почему ему [Литвинову] позволяют находиться здесь так долго? Он ответил, что, к сожалению, ничего не может поделать, так как премьер-министр, этот скотина Ц[але] запретил полиции следить за его передвижениями и, более того, теперь отдал полицмейстеру приказ снять с Литвинова наблюдение. Никогда ни с чем подобным не сталкивалась, ведь теперь этот подлец может сеять раздоры и несчастья и отравлять атмосферу здесь в Дании своей пропагандой, как ему заблагорассудится, еще бы – он прожете (протеже) самого премьер-министра. Очаровательно! Я сразу же рассказала обо всем Кристиану, который несколько удивился моим словам, поскольку ничего об этом от своих министров не слышал, да, судя по всему, или не понимает, какую угрозу таит в себе пребывание здесь этого опасного человека. Печально сознавать, что люди могут быть слепы до потери разума!»

Датский король Кристиан Х относился к своей родне – императрице Марии Федоровне и к ее дочерям – довольно прохладно.

Младшая дочь, великая княгиня Ольга Александровна, в те годы состояла во втором браке с бывшим полковником русской армии Н.А. Куликовским. После приезда в Данию у Ольги Александровны также не было средств к существованию, и чтобы получить деньги на содержание семьи, Куликовский вынужден был поступить на службу смотрителем конюшен к богатому датскому помещику американского происхождения Расмуссену. Расмуссен жил в США и лишь время от времени приезжал в Данию.

Когда Кристиан Х узнал, что Куликовский находится на службе у Расмуссена, он заявил великой княгине Ольге Александровне, что ее муж должен немедленно покинуть этот пост, так как король не может принимать при дворе конюха. Отношения между Ольгой Александровной и Кристианом Х сразу испортились. Мария Федоровна в своих дневниковых записях того периода писала о тяжелом характере Кристиана. «Ольга была расстроена тем, что сказал ей за столом Кристиан. Она сидела и чуть не плакала. Как неприятно, что он шутит таким отвратительным образом. Это очень от него отталкивает».

Король был также недоволен и тем, что картины, которые Ольга Александровна рисовала, она иногда продавала, чтобы получить деньги для существования семьи.

Кристиан X высказывал недовольство по поводу поведения сына великой княгини Ксении Александровны, сына князя Василия Александровича, который находился в дружбе со священником Русской церкви в Копенгагене Колчевым и дьяконом церкви Шумовым. Кристиан Х требовал отъезда великого князя Василия Александровича в Англию.

В литературе сохранилось немало историй, рассказывающих о постоянных стычках короля с императрицей. Одна из них произошла из-за счета за электричество. Однажды вечером к Марии Федоровне явился слуга короля и от его имени попросил погасить часть ламп, так как последний счет за электричество оказался слишком высок. В ответ Мария Федоровна вызвала собственного камердинера и велела зажечь все лампы на своей половине.

Благодарственный Адрес членов русской церковной общины в Копенгагене с личной подписью императрицы Марии Федоровны на имя председателя Верховного суда Дании Х. Тролле, вынесшего решение о передаче русской церкви эмигрантской общине в Копенгагене

Великая княгиня Ольга Александровна с мужем полковником Н.А. Кульковским и детьми Гурием и Тихоном

Копенгаген, 1920-е годы

В одном из своих писем из Дании к своей сестре Александре Мария Федоровна критически оценивала поведение своего племянника, указывая на его тяжелый характер и неумение поддерживать дружеские отношения со своими родственниками. «Вчера Кристиан и Адини давали музыкальный вечер во дворце Кристиана VII. после чего ужинали в нашем милом дворце, и я, никем не замеченная, наблюдала за ними из-за гардин, когда они спускались мимо меня по лестнице. Члены семьи снова приглашены не были, что мне совершенно непонятно. Кристиан посетил меня около пяти часов, и я сказала ему, что нахожу в высшей степени прискорбным тот факт, [что] его собственные братья и сестры не присутствовали там, на что он довольно-таки глупо отвечал: “Они слишком много едят, а нам следует экономить!” Вальдемар, Густав и дежурный капитан Понтоппидан также в этот момент были у меня и слышали этот неумный ответ, чрезвычайно меня раздосадовавший. Однако еще больше меня огорчило, когда он сказал капитану, что было бы неплохо, если бы он выпил чаю и съел несколько бутербродов и пирожных у меня с тем, чтобы быть сытым, когда он к семи часам отправится к королю на обед! Это должно было быть смешным, однако прозвучало поистине ужасно, и мне стало стыдно за то, что другие могут о нем подумать! Это так бестактно и просто-напросто грубо и пошло. Вальдемар рассмеялся и сказал, что всего лишь хотел поддразнить меня, но я знаю, что это совсем не так, ибо он говорит то же самое и другим, тем, кто не в состоянии ответить, когда он высказывает им подобные неприятные вещи, которые часто могут быть весьма оскорбительными. Это поистине меня удручает, ибо в сущности он человек добрый, однако, его глупый язык весьма не сдержан, да и сам он лишен тонкости в обращении».

Кристиан Х неоднократно предлагал Марии Федоровне продать или заложить драгоценности, привезенные ею из России. Однако Мария Федоровна упорно отказывалась это сделать, храня их вплоть до своей смерти в шкатулке под кроватью. Марию Федоровну материально поддерживал английский королевский дом. По указанию Георга V вдовствующая императрица получала ежегодную пенсию в десять тысяч фунтов стерлингов.