Юлия Кудрина - Императрица Мария Федоровна

Смерть наступила 30 сентября / 13 октября 1928 года в 7 часов 20 минут вечера. Через месяц ей исполнился бы 81 год. В Дании был объявлен четырехдневный траур. Лития была отслужена 13 октября в 9 часов вечера настоятелем Русской церкви Благоверного Александра Невского, духовником императрицы – Леонидом Колчевым.

Императрица Мария Федоровна на смертном одре Дания, 1928 год

Весть о смерти русской императрицы поместили все датские и многие европейские газеты. Газета “Nationaltidende” от 14 октября 1928 года – «Дания оплакивает сегодня свою умную и мужественную дочь». Французская газета “Echo de Paris” – «Франция опускает свой флаг в память верной подруги», “Le Joumal” – «Франция не забудет Марию Федоровну». В английской газете “Times” было помещено несколько статей, посвященных Марии Федоровне.

Тело усопшей императрицы было выставлено 14 октября в Садовом зале дворца Видере для прощания – море цветов, казак в карауле у изголовья. Огромное количество людей в глубоком молчании стояли у гроба. Они хоронили уходящую Россию.

16 октября останки императрицы были перевезены в Русскую церковь на Бредгаде. Из воспоминаний З.А. Лопатиной, 20-летней русской эмигрантки из России, присутствовавшей на ночном богослужении в храме: «…Печальное и торжественное состояние и чувство исторического момента. Гроб был открыт. Я читала “Часослов” стоя и смотрела на Марию Федоровну. Она лежала маленькая бледная старушка. Волосы седые, зачесаны гладко. Лежала, как будто заснула от усталости. Руки сложены на груди, длинные рукава – видимо, ночная рубашка. Около горла – рюши. Сверху покрыта всем белым. Так императрица лежала три дня».

Отпевание Марии Федоровны в Русской церкви в Копенгагене, 1928 год

Маленький гроб стоял на низком помосте посреди церкви. Он был покрыт государственным флагом и флагом Андреевским.

Великая княгиня Мария Павловна младшая вспоминала: «Не было почетного караула, корон, гербов, все чрезвычайно скромно. Цветов, однако, было такое множество, словно церковь готовили к венчанию. Не уместившись на помосте, они обложили его кругом пышной пестрой грядой».

Венки от правительства Франции, Англии, Бельгии, Японии, Китая и Бразилии были торжественно возложены у гроба и развешаны на стенах.

Для совершения чина погребения по православному обычаю, из Парижа прибыл управляющий русскими приходами в Западной Европе, митрополит Евлогий.

Три дня шло прощание. Три дня был неиссякаемый людской поток. Дважды в день в храме Благоверного Александра Невского проходили службы.

19 октября в десять часов в храме началась литургия, которую служил митрополит Евлогий.

Похороны императрицы Марии Федоровны Почетный караул Датской королевской лейб-гвардии около русской церкви Святого Александра Невского Копенгаген, октябрь 1928 года

На отпевании были русские граждане Российской империи, вынужденные покинуть свою Родину в часы лихолетья. Многие из них прежде принадлежали к царскому двору, входили в свиту императрицы и сотрудничали с императрицей на ниве благотворительности. Все были в черных костюмах, дамы – в черных вуалях. В церковном зале стояли великие княгиня Ксения и Ольга со своими мужьями, великим князем Александром Михайловичем и полковником Николаем Александровичем Куликовским, великий князь Кирилл Владимирович, великая княгиня Мария Павловна, ее брат великий князь Дмитрий Павлович с женой, княгиня Татьяна Константиновна и ее братья – князья Георгий и Гавриил Константиновичи. Присутствовали также четверо сыновей Ксении – князья Федор, Андрей, Никита и Василий, и сыновья Ольги – Тихон и Гурий. Приехали из Франции князь Феликс Юсупов с женой Ириной, внучкой Марии Федоровны. Это были остатки большой семьи Романовых, которым удалось вырваться из России.

Траурная процессия с прахом императрицы Марии Федоровны на улицах Копенгагена 19 октября 1928 года

Среди приближенных императрицы были: князь Долгорукий, княгиня Вяземская, адмирал Римский-Корсаков с супругой, а также приехавшие из Европы представители старых русских фамилий и дипломатического корпуса и сенаторы. «Русский храм вновь вместил блистательное собрание: мундиры на мужчинах, российские ордена Святой Екатерины, возложенные на них самим царем. За десять лет изгнания мы впервые присутствовали на церемонии, в мельчайших подробностях воскрешавший прошлое, впервые – и в последний раз. Уже никогда не будет случая надеть эти ордена и медали», – вспоминала великая княгиня Мария Павловна.

После отпевания митрополит Евлогий дал отпущение грехов и прочитал молитву за поминовение души усопшей императрицы.

В карауле стояли офицеры датской армии и русские офицеры в штатском. Две фрейлины императрицы и два ее казака, Ящик и Поляков, заключали караул.

Королевские гвардейцы, оркестр и эскадрон королевских гусар замерли в ожидании у храма.

Великая княгиня Ольга Александровна и Великая княгиня Ксения Александровна в день похорон императрицы Марии Федоровны

Ровно в тринадцать часов прибыл король Кристиан Х, племянник императрицы, члены королевского дома, младшая сестра Марии Федоровны, принцесса Тюра, и брат покойной – принц Вальдемар, а также другие родственники, представляющие королевские дома Европы, – норвежский король Хокон, бельгийский принц Альберт, английские принцы Эдуард и Георг. У входа в храм их встречал великий князь Кирилл Владимирович. Служба продолжалась под звуки музыки и пения xopa, доносившиеся из храма.

В 13.45 был подан траурный катафалк. Белый гроб с телом императрицы торжественно вынесли из храма, и траурная колесница, запряженная четырьмя лошадьми, в черных попонах под звуки похоронного марша медленно двинулась по улице Бредгаде к станции Естепорт.

Процессию возглавляли служители русской церкви в сопровождении эскорта датской гусарской гвардии с обнаженными саблями. Все улицы были запружены народом, провожавшим в последний путь датскую принцессу Дагмар, русскую императрицу Марию Федоровну. Непрерывно звучала канонада. Был произведен 121 траурный залп. Как писал великий князь Александр Михайлович, «в последний раз в своей жизни и в первый раз после революции Мария Федоровна оказалась во главе столь блестящей процессии… Со своей смертью она обрела то, что потеряла в тот день, когда ее сын отрекся от престола, – свое почетное место».