Елена Первушина - Великие государственные деятели Российской империи. Судьбы эпохи

При этом Сперанский делает весьма существенную для его читателей оговорку: «Странно бы было допустить, чтобы помещичий крестьянин, разбогатев по случаю, купил деревню, населенную другими подобными крестьянами, и управлял бы ею по закону, тогда как власть его, воспитанием не предуготовленная, ни познания закона, ни морального к себе уважения приобресть не может. Из сего следует, что собственность недвижимых имений населенных не может принадлежать всем без различия, и должен быть класс людей, коему бы право сие принадлежало исключительно». Таким образом дворянство, кроме общих гражданских прав, получает еще особые права, которых не имеют другие сословия. Сперанский, однако, подчеркивает, что граница между сословиями преодолима, работник или слуга может, заработав деньги, приобрести недвижимость и перейти во второе сословие, мещанин может, получив образование и поступив на государственную службу, приобрести личное дворянство, а потом и потомственное, как это сделал сам Сперанский. «Те самые лица, кои по положению их не имеют прав политических, могут их желать и надеяться от труда и промышленности».

В чем заключаются политические права?

Право на «предложение законов» по мысли Сперанского всецело принадлежит правительству. «Если источник закона поставить в некоторых случаях вне пределов державной власти, тогда может произойти безмерное в видах разно образие и несвязность; тогда часто в законодательном собрании будет теряться время в предложениях невместных или неблаговременных; тогда для самого порядка сих предложений должно будет учредить в законодательном сословии множество форм и обрядов, коих охранение может, особенно у нас, произвести великую сложность и затруднение; тогда правительство может быть поставлено в неприятное положение отвергать или не давать своего утверждения на такие предметы, кои будут законодательным сословием приняты». Но каким он видит это правительство? «Быв окружена во всех своих важных деяниях государственным советом, коего бытие установляется не произволом ее, но коренным государственным законом, нет сомнения, что власть державная всегда будет иметь более способов предлагать законы с зрелостию, нежели каждый член законодательного сословия». Итак, речь идет не просто о государе и послушных ему чиновниках. В дело вмешивается любимое детище Сперанского «государственный совет», существование которого определяют «коренные законы». Однако за императором остается «право вето» – право отменять любой закон.

Сперанский предусматривал и существование специального «законодательного сословия», которое должно принимать или отвергать законы, предложенные правительством. «Есть однакоже исключение, которое необходимо должно допустить в сем правиле, – замечает Сперанский. – 1) Когда какою-либо мерою правительства явное сделано будет нарушение коренному государственному закону, как-то личной или политической свободе. 2) Когда правительство в установленное время не представит узаконенных отчетов. В сих только двух случаях законодательное сословие может собственным своим движением, предварив однакоже правительство, предложить дело на уважение и возбудить узаконенным порядком следствие против того министра, который подписал сию меру, и просить вместе с тем ее отмены».

Как возникает это сословие? Самый низший его слой – Волостная дума. Как она формируется? «Селения от каждого пятисотного участка посылают в думу одного старшину». Она сообщает окружной думе «об общественных волостных нуждах» и занимается распределением денег, выделенных окружной думной для удовлетворения этих нужд. Она также выбирает членов волостного совета, волостного суда и «депутатов в думу окружную». Та, в свою очередь, контролирует деятельность Волостной думы и выбирает членов окружного совета и суда и депутатов в Губернскую думу. Губернская дума собирается раз в три года из депутатов окружных дум. Выбирает членов губернского совета и суда и депутатов в Государственную думу. И наконец, Государственная дума рассматривает предложения законов, поступившие «от имени державной власти одним из министров или членов государственного совета».

Исполнительная и судебная власть также должна принадлежать «власти державной». На практике осуществлять исполнительную власть должны министры, предварительно давшие подписку о соблюдении законом и несущие за это полную ответственность. Судебная же власть делегируется правительством судам – волостным, окружным, губернским, назначенным по «избранию тех самых лиц, кои могли бы приносить на нее жалобы» и, наконец, Сенату, назначаемому императором из кандидатов, предложенных губернскими думами. Правительство также оставляет за собой «власть, надзирающую и охраняющую судные образы».

Таким образом, самодержавная власть по-прежнему сосредотачивает в своих руках рычаги управления всеми тремя ветвями власти: ни о какой реальной независимости их не идет и речи. Впрочем, Сперанский вовсе не являлся апологетом республиканского правления. Он пишет: «Рабы однакоже всегда и везде существовали. В самых республиках число их почти равнялось числу граждан, а участь их там была еще горше, нежели в монархиях».

Сперанский планировал, что в 1811 году, благодаря осуществлению его проекта, «Россия воспримет новое бытие и совершенно преобразуется». Что в итоге вышло из этого внутренне противоречивого проекта, который тем не менее являлся существенным шагом по направлению к гражданскому обществу?

Из предложенных Сперанским реформ власти в реальности осуществлено только формирование Государственного совета. Он организован еще до записки Сперанского – в 1801 году, но его полномочия были значительно сужены: ему предстояло стать «законосовещательным органом», дававшим рекомендации по поводу проектов законом. Совет должен помогать царю в оценке новых проектов, но его рекомендации самодержец мог не принимать во внимание. В таком виде и с такими полномочиями Государственный совет существовал до 1906 года. Вы, возможно, помните картину Ильи Ефимовича Репина «Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года в день 100-летнего юбилея со дня его учреждения».

Если человек поднимается из низов до самых вершин власти, у него обычно мало друзей. Те, с кем он был знаком в юности, остались далеко внизу, а высший свет с недоверием и презрением смотрит на выскочку и парвеню. Так было и со Сперанским. Уже сам факт его возвышения принес ему немало недоброжелателей, и проводимые им реформы, даже не доведенные до конца, разозлили почти всех.

Особенно встревожили высший свет два закона, принятых Александром при Сперанском. К первому из них Михаил Михайлович не имел прямого отношения, но содержание его было возмутительно само по себе. Он упразднял понятие о придворной службе, как занятии, равном службе военной или штатской. Теперь дворяне, имеющие придворные звания, должны найти себе место в министерстве или в каком-либо полку, иначе они лишились бы положения в Табели о рангах и соответствующего оклада. Другой указ действительно создан по проекту Сперанского. Он предусматривал для чиновников, желающих подняться выше 9 класса (титулярный советник), получить чин коллежского асессора и потомственному дворянству предъявить университетский диплом или сдать экзамен экстерном. Программа включала основы всех наук, преподаваемых в высших учебных заведениях, кроме медицины, и выдача аттестатов возлагалась правительством на университеты.