Елена Первушина - Великие государственные деятели Российской империи. Судьбы эпохи

Чему же должны учить эти учителя-подвижники, ободряемые «в своем терпении» добрым словом инспектора? Главная их задача – укрепить детей в христианской вере. «Только тот хороший учитель, кто имеет религиозное настроение, – пишет Константин Петрович, и добавляет: – Попытки утвердить школу, помимо религии, на нравственном учении всюду оказываются и всегда окажутся бесплодными». С религиозным воспитанием связана у Победоносцева мысль о «натуральной, земляной силе инерции», которая совершенно необходима человечеству, так как «без нее поступательное движение вперед становится невозможно». Поэтому Победоносцев настаивает на том, что при преподавании Закона Божьего акцент должен быть сделан не на нравственной, а на догматической стороне: изучение церковного обряда, молитвослова, присутствие на богослужениях, церковном чтении и пении. Впрочем, Константин Федорович считает весьма полезным и чтение в классе светских книг нравственного содержания, а особенно – поэзии, для развития вкуса. Но поскольку Победоносцев был практикующим педагогом только в Университете и императорской семье, то, читая его статьи о педагогике, невольно ловишь себя на мысли, что это та самая «говорильня», которая была так ненавистна Константину Петровичу.

Не менее утопичны были планы по перевоспитанию взрослых, прежде всего чиновников. В письмах, которыми обменивались Победоносцев со своими единомышленниками, обсуждались к примеру такие проекты: «Показать теперь же, пример самой высокой нравственности от самого верха; чтобы не было любовниц, с цинизмом разгуливающих по Петербургу и парадирующих страшной роскошью; всех наивысоко поставленных обязать именем счастья России не развратничать, не пьянствовать, быть крайне строгими к самим себе»; «запретить, зло всем доступное, дозволенное, то есть ночные кутежи, игры и разврат в разных публичных увеселительных заведениях и домах терпимости». Высказывались пожелания, «чтобы оперетки были совсем запрещены, как развращающие мысль и жизни»; требовали «установить какую-нибудь почетную публичную награду за правильную жизнь и сохранение начал семейного союза», «ввести должность инспектора благочиния на каждые 5000 жителей для наблюдения за пьянством и проституцией с правом отправлять нарушителей на принудительные работы», планировалось даже закрыть кабаки, как «главный проводник нигилистических теорий в народе».

Победоносцев полагал, что он является «полномочным представителем» русского народа при Дворе, а также выразителем его чувств и чаяний. Вы, наверное, уже заметили, что когда Константину Петровичу было необходимо в чем-то убедить императора, он ссылался на мнение «простых людей», «народное чувство», «традиции» и «предания».

Укрепление позиций православной религии, как «государствообразующей», в уме консервативных россиян конца XIX века легко и гармонично сочеталось с активной борьбой с другими религиями. К сожалению, очень часто эта борьба превращалась из «диспутов о вере» в борьбу с конкретными людьми, исповедовавшими ту или иную «неправославную религию», в ущемление их прав, причем не только права на свободу вероисповедания. Речь идет прежде всего о пресловутых «поляках и евреях» – словосочетание, которое в России конца XIX века стало синонимом слов «революционеры» и «внутренние враги».

Победоносцев, кажется, был тем, кого называют «природным антисемитом». В письме Достоевскому, которого он считал своим близким другом, Константин Петрович жалуется: «А что Вы пишете о жидах, то совершенно справедливо. Они все заполонили, все подточили, однако за них дух века сего. Они в корню революционно-социального движения и цареубийства, они владеют периодическою печатью, у них в руках денежный рынок, к ним попадает в денежное рабство масса народная, они управляют и началами нынешней науки, стремящейся стать вне христианства. И за всем тем – чуть поднимется вопрос об них, подымается хор голосов за евреев во имя якобы цивилизации и терпимости, т. е. равнодушия к вере. Как в Румынии и Сербии, так и у нас – никто не смей слова сказать о том, что евреи все заполонили. Вот уже и наша печать становится еврейскою. Русская Правда, Москва, пожалуй Голос – все еврейские органы [45] Термин «еврейский орган» является в данном случае для Победоносцева синонимом «либерального», «прогрессивного», «левого» издания. Ни один из указанных органов не издавался редактором-евреем и не обслуживал специальных национальных интересов. «Русская Правда, газета политическая, общественная и литературная» издавалась и редактировалась в 1878 г. в Петербурге Дмитрием Константиновичем Гирсом; «Голос» – А.А. Краевским. , да еще завелись и специальные журналы: Еврей и Вестник Евреев и Библиотека Еврейская [46] «Вестник русских евреев» – еженедельная газета, издававшаяся в Петербурге в 1871–1873 гг. под редакцией Е.П. Карповича, О. Нотовича и др. В момент письма Победоносцева издание это давно прекратило существование. «Еврейская библиотека» – историко-литературные сборники под редакцией А.Е. Ландау, в которых участвовали Г.И. Богров, П.И. Вейнберг, В. Стасов, Д. Минаев, Л. Леванда, И. Оршанский и другие видные литературные силы. «Русский еврей» – еженедельная газета, издававшаяся в Петербурге в 1879-1884 гг. под редакцией Л. Бермана, при близком участии Л. Леванды. ».

Отношение к евреям Победоносцева вполне разделял Александр III. (Впрочем, Константин Петрович был, разумеется, отнюдь не единственным антисемитом в его окружении). Он сделал антисемитизм частью своей государственной политики: для евреев вновь ввели «черту оседлости», им запрещалось строить свои дома в сельской местности, а тем, кто уже жил там, запрещалось переезжать из деревни в деревню, владеть землей и арендовать ее. В 1886 году в России введена процентная норма для приема евреев в высшие учебные заведения. В пределах черты оседлости процентная норма составляла для мужских гимназий и университетов в размере 10 % от всех учеников, в остальной части России – 5 %, в столицах – 3 %. Евреи больше не имели права участвовать в земских органах. Полиция активно проводила облавы в Петербурге, Москве и других запрещенных для жительства евреев городах. В 1891 году, когда губернатором Москвы стал брат царя великий князь Сергей Александрович, оттуда выселили около 20 000 евреев, многие из которых прожили там по 30–40 лет подряд.

Но и в черте оседлости евреи не могли чувствовать себя в безопасности. Вот отрывок из вполне официального документа – «Всеподданнейшего отчета обер-прокурора Святейшего синода К. Победоносцева по ведомству православного исповедания за 1890 и 1891 годы»: «В черте постоянной еврейской оседлости евреи составляют преобладающее большинство в городах и местностях. Забрав в свои руки почти всю торговлю в населенных ими местностях, они производят ее, главным образом, по воскресеньям и праздничным дням в ущерб религиозно-нравственной жизни православных христиан. Обыкновенно пустующие в будние дни базары оживляются и переполняются народом в воскресные и праздничные дни. Все спешат туда в это время: кто за покупками, кто за возами продуктов и товара, торговля ведется с обманом, божбой и клятвами, винные ласки и питейные дома раскрываются для посетителей. Везде людно и шумно и только в Храме Божьем в эти дни пусто – нередко доносится сюда уличный шум пьяной бушующей толпы.