Сюзанна Шаттенберг - Леонид Брежнев. Величие и трагедия человека и страны

Но Никсон хотел большего. Он стремился к встрече с Брежневым, надеясь, что с помощью Москвы сумеет закончить войну во Вьетнаме, которая пользовалась все меньшим одобрением в США 2315 2315 Ibidem. Р. XIII–XIV. . Но в то время как Никсон открыто соблазнял советское руководство перспективой, согласно которой встреча на высшем уровне могла бы «стать встречей века по своему значению» 2316 2316 РГАНИ. Ф. 80. Оп. 1. Д. 329. Л. 21. , Брежневу пришлось еще расписывать перед своей партией плюсы этой встречи 2317 2317 Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно. С. 215. . В Политбюро имелись опасения, что встреча с «классовым врагом» может оскорбить не только ДРВ, но и союзников «в арабском мире» 2318 2318 РГАНИ. Ф. 2. Оп. 3. Д. 70. Л. 199. . Действительно, позже, после визита Никсона, Египет прекратил сотрудничество с Советским Союзом 2319 2319 Виноградов В. М. Дипломатия: люди и события. Из записок посла. М., 1998. С. 231 и след. . Кроме того, Брежневу пришлось добиваться, чтобы он, а не Косыгин был партнером президента по переговорам, и его послания первым получал он, а не Громыко 2320 2320 Falin V. Politische Erinnerungen. S. 87; Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно. С. 223; Schmidt H. Menschen und Mächte. S. 83. . Только после того как весной 1971 г. XXIV съезд санкционировал новый внешнеполитический курс на Запад, Брежнев решился информировать своих зарубежных партнеров по переговорам о том, что в будущем все письма следует адресовать ему, а не Косыгину 2321 2321 Суходрев В. М. Язык мой. С. 276; Kissinger H. Foreword. P. XV, XIII; Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно. С. 223. . Никсон понял лишь теперь, кто в Москве был самым могущественным. В конце концов, Брежнев представил пленуму ЦК в ноябре 1971 г. встречу в верхах как знак силы СССР: Никсон приедет только потому, что социалистический лагерь силен и его курс мира убедителен 2322 2322 РГАНИ. Ф. 2. Оп. 3. Д. 251. Л. 75–76, 78; Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно. С. 242. . После этого решения ЦК ничего больше не мешало встрече Брежнева с Никсоном.

Но прежде чем Никсон в мае 1972 г. приехал в Москву, он, подобно тому, как двумя годами ранее поступил Вилли Брандт, приславший Эгона Бара, направил своего советника по национальной безопасности Генри Киссинджера. И подобно тому, как Брежневу пришелся по душе Бар – альтер эго Вилли Брандта, столь же радостно он приветствовал и Генри Киссинджера, прибывшего в Москву 20 апреля 1972 г. с подготовительным секретным визитом, чтобы провести переговоры о Вьетнаме и об остававшихся еще открытыми вопросах по договору по ОСВ 2323 2323 Kissinger H. Memoiren. S. 1204, ср. также: Schors A. Doppelter Boden. S. 270. . Даже если стратегия Брежнева и не заключалась в том, чтобы с помощью личной сердечности стереть все идеологические предубеждения, для Киссинджера отличие от Мао едва ли могло быть больше: темперамент Брежнева «всегда был неотъемлемой частью его натуры, и если он от избытка чувств сильно хлопал меня по плечу, то отступал на шаг назад и серьезно смотрел на меня» 2324 2324 Kissinger H. Memoiren. S. 1204. . То, что Киссинджер воспринял как типично русские свойства характера: «Грубый и горячий, мужественный и привлекательный, лукавый и обезоруживающий» 2325 2325 Ibidem. S. 1208. , было для Брежнева средством, с помощью которого он хотел добиться, чтобы его воспринимали как человека, а не как коммуниста. Брежнев гордо показал Киссинджеру царские палаты, в которых предполагалось разместить Никсона. По его мнению, для американского президента было честью переночевать в Кремле 2326 2326 Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно. С. 248. . То, что Киссинджер истолковывал как знак неуверенности и стремления к признанию, для Брежнева представляло собой еще одну демонстрацию его непринужденного и недогматического обращения к царскому прошлому 2327 2327 Kissinger H. Memoiren. S. 1205. .

Личная близость усилилась в последующие два года, когда Брежнев и Киссинджер повторно встретились для предварительных переговоров. В мае 1973 г. Брежнев даже пригласил Киссинджера в свое охотничье хозяйство «Завидово». Это была особая честь, которой годом ранее уже удостоился французский посол, и более никто из западных гостей 2328 2328 Kissinger H. A. Memoiren. Bd. 2: 1973–1974. München, 1982. S. 271; Archives nationales Paris, 5 AG 2 / 1017, Ambassadeur Seydoux, Moscou, 20. Mai 1972, pour le ministre et le sécretaire générale seulement. . Брежнев не только возил Киссинджера на чертовски быстрые прогулки на автомобилях и катерах, когда он сам сидел за рулем и большая скорость словно отбрасывала обоих назад. Киссинджер получил так же сомнительное удовольствие поохотиться с Брежневым 2329 2329 Kissinger H. Memoiren. Bd. 2. S. 275f. . Как-то днем он обнаружил в своих комнатах охотничий костюм, подарок генсека. Хотя Киссинджер и не любил охоту, ему не оставалось ничего другого как присоединиться. Оговорку гостя, мол, он еще никогда не убивал животное, Брежнев парировал словами, что можно просто посмотреть. Вместе с переводчиком В. Суходревом они устроились на охотничьей вышке, после того как Брежнев убил двух кабанов, он распаковал принесенный с собой рюкзак. Там были закуски и бутылка водки, которую Киссинджер, правда, в своих мемуарах назвал «пиво» 2330 2330 Суходрев В. М. Язык мой. С. 307–311, 315; Kissinger H. Memoiren. Bd. 2. S. 276. . Переводчик Суходрев наблюдал: «В этот момент на охотничьей вышке за столом сидели уже не государственные деятели с переводчиком, а просто-напросто мужики, так сказать охотники на привале…» 2331 2331 Суходрев В. М. Язык мой. С. 311.

Даже если охотничья вылазка и была для Киссинджера сомнительным опытом 2332 2332 Kissinger H. Memoiren. Bd. 2. S. 276. , казалось, будто Брежнев с помощью личной близости к Киссинджеру хотел задушить в зародыше его сомнения относительно того, что Брежнев представляет что-либо иное, чем он сам. Он «задействовал» свое тело, чтобы подчеркнуть, что он не символ враждебного мировоззрения, а человек из плоти и крови, который стоит рядом с Киссинджером, подобный ему и всеми фибрами души желающий мира. Австрийский канцлер Бруно Крайский характеризовал Брежнева как «обнимающего медведя», который хотел физического контакта с каждым гостем 2333 2333 Цит. по: Nixon R. Memoiren. Köln, 1978. S. 414. . Перед приездом Никсона Киссинджер его предупреждал о пылких объятий Брежнева: «Он будет радушным, иногда и очень сердечным, включая и физический контакт» 2334 2334 Memorandum From the President’s Assistant for National Security Affairs (Kissinger) to President Nixon: The Soviet Leaders, Washington, undated. URL: https://history.state.gov/historicaldocuments/frus1969–76v14/d232 (дата обращения: 14.11.2014). .

Действительно, Брежнев практиковал свою «политику тела» и по отношению к Никсону, когда тот прибыл в Москву 22 мая 1972 г. – через три дня после того, как Брежнев на майском пленуме ЦК своей партии заявил еще раз, что нормализация отношений с США принесет только преимущества для «мирного созидания» в Советском Союзе 2335 2335 РГАНИ. Ф. 2. Оп. 3. Д. 265. Л. 43, 72. . Брежнев вверил протокольную часть, не относившуюся к его компетенции, Подгорному и Косыгину, и они приветствовали Никсона на летном поле. Но едва американский гость прибыл в Кремль, Брежнев увел его в свой кабинет для разговора с глазу на глаз, в котором участвовал только его переводчик 2336 2336 Kissinger H. Memoiren. S. 1280; Nixon R. Memoiren. S. 407; Суходрев В. М. Язык мой. С. 280 и след. . Для Брежнева в высшей степени было важно немедленно установить личный контакт, показать себя общительным человеком, чтобы исключить любые сомнения в своих мирных намерениях. Советский лидер хотел, чтобы Никсон познакомился с ним как с человеком, прежде чем он встретится с американским президентом в рамках официальной церемонии. Никсон приветствовал приглашение поговорить с Брежневым наедине, а не через посредников: «Если мы предоставим все решения бюрократам, то никогда не продвинемся». Брежнев согласился: «Да мы просто погибнем». На это Никсон ответил: «Нас просто похоронят в бумагах» 2337 2337 Цит. по: Kissinger H. Memoiren. Bd. 1. S. 1281; Keefer Е. Soviet-American-Relations. P. 834. . Молчаливый уговор имел двойной характер: мой бюрократический аппарат ничем не отличается от твоего, но они оба одинаково мешают делу. Мы решим проблемы только от человека к человеку. Потом Никсон говорил о сотрудничестве между Сталиным и Рузвельтом во время Великой Отечественной войны, и Брежнев был счастлив: они договорились о поддержании таких же прямых личных отношений и о том, чтобы не дать сбить себя с толку своим бюрократическим структурам 2338 2338 Nixon R. Memoiren. S. 407. . В конце концов, лидеры двух стран доверили друг другу свои проблемы. Брежнев рассказал, что он не может вести переговоры без Подгорного и Косыгина, а Никсон – что он еще не посвятил госсекретаря Уильяма П. Роджерса в то, что подпишет в Москве основные принципы предотвращения третьей мировой войны 2339 2339 Kissinger H. Memoiren. Bd. 1. S. 1281. . Так два политика «поменяли знаки»: идеологический противник был сейчас партнером, а сподвижники стали оппонентами.