Элен Каррер д'Анкосс - Россия и Франция. От Петра Великого до Ленина

Как только Павел I был убит в ночь на 12 марта 1801 года, генерал Пален тут же сообщил эту новость Александру и потребовал, чтобы тот взошел на трон. Удрученный Александр, тем не менее, отлично сыграл свою роль. Он предстал перед гвардией, собранной во дворе Михайловского замка, где только что насильственной смертью умер Павел I, и объявил ей о смерти своего отца, разумеется естественной, апеллируя в описании собственного грядущего царствования к бабке, Екатерине II, которая закончила дни в ненависти к Франции. Панин и его друзья выиграли партию, казалось, новый суверен с самого начала правления стремился порвать с франкофилией, последним увлечением Павла I.

В действительности Александр I обладал гораздо более независимым умом, чем думали проанглийски настроенные заговорщики. Принужденный к выбору политической ориентации, противоположной той, которую придал русской политике его отец, проанглийской, затем профранцузской, Александр хотел следовать более умеренной линии, нейтралитету, выступая в качестве защитника и даже строителя мира. Едва придя к власти, он обратился к Англии с предложением смягчить столь ухудшившиеся отношения двух стран. Англо-русской договор, подписанный в июне 1801 года, закрепил примирение. Этот шаг отражает новую организацию внешней политики России. Александр вернул из ссылки Панина, который в течение следующего года будет проводником такого внешнеполитического курса. Но он также приблизил к себе друга, удаленного его отцом, князя Адама Чарторыйского, который во многом являлся вдохновителем его миротворческих принципов. Став заместителем графа Воронцова, Чарторыйский затем вошел в «негласный комитет», включавший ближайшее окружение Александра, а в 1804 году сменил Воронцова во главе министерства иностранных дел.

В самом начале царствования Александр I объявляет свою программу. Он хочет избежать конфликтов с другими государствами и ради этого будет способствовать умиротворению обстановки в Европе, сблизится с Австрией, Англией и Пруссией, с которыми его объединяют реальные интересы. Договор, подписанный с Англией, за который так ратовал Панин, успокоил последнюю относительно намерений России; отказу от проекта «Второй лиги вооруженного нейтралитета», расцененного как противоречащий английским интересам, Лондон придавал очень большое значение. Однако Александр не пожелал идти еще дальше и присоединиться к Англии в борьбе против Наполеона. Молодой император воспитывался Екатериной II во франкофильском духе, развивая свой ум чтением французской литературы, а также испытал влияние французского воспитателя Лагарпа. Он хочет установить с Францией мирные отношения. Он поручает графу Моркову, возвращенному из ссылки и отправленному в Париж, урегулировать разногласия, и тот с блеском приступает к выполнению задания, несмотря на то что инструкции Александра не всегда предельно ясны. Нужно, говорит император, восстановить доверие, но не союз, которого столь ревностно добивался в конце своего царствования Павел. Александр стремится прежде всего к равновесию в отношениях между европейскими государствами, не собираясь приносить ему в жертву особые связи, установленные с северными странами. Панин – недалеко, и желание успокоить Англию, главную союзницу России, читается между строк во всех инструкциях. В конце сентября 1801 года между Францией и Россией подписан мирный договор, за которым несколько дней спустя последует секретное соглашение. Договор восстанавливал дипломатические отношения и гласил, что ни одна из двух стран не должна поддерживать, финансовыми или военными средствами, противника другой. Этом документом Россия признавала территориальные приобретения Франции, получая взамен умиротворение на Балканах и в Средиземноморье. Александр I пишет в своих инструкциях послу Моркову: «Мы знаем, что Англия не более, чем Россия, готова смириться с французской гегемонией в этих регионах. Это – то, что позволяет нашим странам считать друг друга союзницами, даже не закрепляя этого письменно». А чтобы подчеркнуть русско-английское взаимопонимание, Александр даст Воронцову указание информировать Лондон о переговорах с Парижем и о содержании соглашений, включая и секретные статьи. Согласно этому соглашению, Франция обязывалась признать независимость Ионических островов, начать мирные переговоры с Турцией при посредничестве России, сохранить территорию Королевства обеих Сицилий и гарантировать принцип свободы открытого моря.

Отношения с Веной укрепились благодаря возвращению в посольство графа Разумовского. Ему надлежало, в частности, защищать интересы малых немецких государств. Берлин также фигурировал в мирной программе Александра I, хотя в этом пункте он столкнулся с резкой оппозицией Чарторыйского и Кочубея, которые тогда пришли на смену Панину в министерстве иностранных дел. Но Александр I пренебрег их протестами, посетив прусский двор в Мемеле, где королева Луиза приняла императора с тронувшей его исключительной теплотой. Встреча в Мемеле, по-видимому носившая скорее светский и дружеский, чем политический характер, дала впоследствии серьезные результаты. Именно там завязались тесные отношения между Александром I и Фридрихом-Вильгельмом III, благодаря которым позднее прусский король сможет сохранить свой трон. Чарторыйский так комментирует мемельскую встречу: «Я рассматриваю это свидание как самое несчастное событие, случившееся с Россией».

Задуманный Александром проект мира и европейского равновесия оказалось трудно провести в жизнь при очень быстро возникшей напряженности в отношениях с Францией. Одним из виновников их ухудшения кажется русский посол Морков, который не мог скрыть своей враждебности к новой Франции и Бонапарту. Он поддерживал эмигрантов, открыто выражал симпатии к Австрии, а когда французский двор надел траур по генералу Леклерку, зятю Бонапарта, и его примеру последовал весь дипломатический корпус, позволил себе уклониться от этого. Талейран дал понять Петербургу, что такое поведение неприемлемо, но Россия отказалась отозвать своего посла. В итоге она все же сделает это, но к тому времени Морков сумеет окончательно испортить отношения своего посольства с французским правительством. Ситуация останется неизменной и при его преемнике Убри, несмотря на все усилия последнего разрядить обстановку, особенно в переговорах с Талейраном. Александр I под влиянием либеральных идей Чарторыйского, видя усиление власти Бонапарта и его все более и более растущие притязания на Средиземноморье и Балканы, считал, что они противоречат соглашениям, заключенным с Францией в 1801 году.