Модест Колеров - Петр Струве. Революционер без масс [сборник]

Ещё Балканские войны 1912–1913 гг. по свежим следам Базельского конгресса красноречиво продемонстрировали, что решения европейских (более всего, немецких) социал-демократов об их отказе от национальной солидарности со своими буржуазными правительствами в случае начала европейской войны были ложью. Балканские войны за этнический раздел наследства Османской империи между Сербией, Черногорией, Болгарией, Грецией — не вызвали никаких общеевропейских протестов против войны и особой реакции европейских марксистов против желания своих великих держав «погреть руки» над балканским пожаром, фактически сочтя его не европейским, а колониальным. В эти дни С. логично описывал как колониальные действия Австро-Венгрии и Италии вокруг захвата Черногорией албанского Скутари (Скадар, Шкодер). Колониальную семантику событий подчёркивали формулировки С. об этих событиях в Албании, в частности, и на Балканах вообще: «положение дел на Ближнем Востоке», «ближневосточный кризис». Он вспоминал свой протест против неудачную и нерациональной русско-японской войны, актуализируя аргументы трактата о «Великой России», противопоставляя Дальний Восток Манчжурии — Ближнему Востоку Балкан:

«К ближневосточному кризису необходимо было начать готовиться сразу же после окончания японской войны. Я скажу больше: с точки зрения внешней политики, Портсмутский мир необходимо было заключить именно в виду того, что есть на Ближнем Востоке у России интересы более жизненные, чем те, из-за которых шла борьба на Тихом океане. (…) Пока ещё события представляли картину разверстания турецких владений между государствами, образовавшимися из Турции, как они существовала ещё в начале ХХ века: балканская война явила собой как бы внутренний раздел исторической Турции. Оккупация Албании Австрией и Италией будет прямым вмешательством великих держав в этот внутренний процесс» [375] Пётр Струве. Власть и народ в ответственный момент // Русская Молва. СПб. № 130. 23 апреля (6 мая) 1913. С. 3. .

Но уже 1914 год окончательно показал, что абстрактное решение Базельского конгресса было отброшено абсолютным большинством национальных социал-демократов не только в отношении Балкан. В годы Первой мировой войны С. писал, что национальная точка зрения присуща в этой войне всем социал-демократиям:

«В германской социал-демократии всегда были сильные национальные токи. Начать с Лассаля. Он не был, конечно, просто националистом, каким его любят рисовать обычно, противопоставляя Марксу и Энгельсу… Но по инстинкту и по симпатиям он склонялся несомненно к национальной точке зрения» [376] Пётр Струве. Германская социал-демократия и война // Биржевые Ведомости. 2 изд. СПб. № 66. 9 марта 1915. С. 2. .

«Факты обнаружили всё бессилие социалистического интернационализма, — бессилие, в котором жалко потонули былые горделивые фразы социал-демократии», — писал С. о решениях конгресса в Базеле.

«Отрицая „буржуазный“ мир и „национальное“ государство, социалисты отрезывали себя от жизни. (…) Мировая война впервые ввела социалистов в национальную жизнь во всей её полноте и тем составила важный этап в политическом воспитании европейской демократии» [377] Пётр Струве. Национальное самоопределение социалистов // Биржевые Ведомости. 2 изд. СПб. № 85. 30 марта 1915. С. 2. .

Однако с началом войны, без колебаний самоопределившись в отношении Германии-агрессора, С. однозначно похоронил и ставшую на сторону военного германского национального единства германскую социал-демократию. Он подводил итог и её развитию, и — что ещё важнее для его личной судьбы — итог своему идейному социализму как отражению и применению в России его германского образца:

«Если германская социал-демократия, из слепой ненависти к России, готова поддерживать прусский милитаризм в его продиктованной безграничным самомнением мировой авантюре, если эта готовность налицо, она означает идейную смерть и духовное разложение германского социализма» [378] Пётр Струве. Вильгельм Либкнехт и Вильгельм Гогенцоллерн // Биржевые Ведомости. 2 изд. СПб. № 206. 27 августа 1914. С. 1. .

Когда Первая мировая война уже началась, но Османская империя ещё не вступила в неё, С., понимая, что вступить в эту войну она может только против России, полагал важным для России сохранение нейтралитета Османской империи (и Болгарии 14: он, в частности, считал её союзничество с Турцией противоестественным 15) и тем самым вовсе не торопился заявить о планах её расчленения. Когда же она вступила в войну против России, С., признаваясь, что хотя «Россия не желала войны с Турцией», немедленно предрекал: « поставлено на карту самое бытие Турции » [379] Пётр Струве. Достойные ученики Вильгельма II // Биржевые Ведомости. 2 изд. СПб. № 259. 19 октября 1914. С. 1. .

После того как Турция вступила в войну, С. развернул целую экспозицию намерений, от демонстрации которых так долго воздерживался, страха британского ради. Строя аналогию между Проливами и британским Суэцким каналом, в первую очередь, именно для внешней торговли (чтобы не дразнить Англию русским милитаризмом), С. уговаривал возможных британских критиков, сообщая, что интересы России и Англии на османских Ближнем и Среднем Востоке легко размежевать по примеру их размежевания в Персии в 1907 году, а османские Левант и Сирию отдать Франции:

« Для России ближневосточная проблема сводится теперь к „контролю“ над проливами (курсив мой — М. К.). (…) Контроль над проливами есть экономическая необходимость для России, и мы должны обеспечить для себя этот контроль. Если бы Турция оставалась независимой, мы, опираясь на достаточно сильный Черноморский флот и на нашу сухопутную мощь, всегда могли бы фактически достигнуть в проливах такого обеспеченного положения, которое давало бы нам необходимый для нас контроль над выходом из Чёрного моря».

И продолжал аналогию между Проливами и Суэцким каналом, Россией и Англией, в слегка риторически склоняясь перед доминирующим британским образцом:

«Для Англии Египет является „головной“ областью её Африканской империи, простирающейся от Капштата до Александрии. (…) Африканская империя Англии должна стоять в непрерывной экономической и политической связи с её Азиатской империей. Аравия, область нижнего Евфрата и Тигра, южная Персия суть соединительные звенья между Африканской империей Англии и Британской Индией. (…) У Великой Британии нет разумных оснований противиться русскому контролю над проливами» [380] Пётр Струве. Мировые перспективы русско-турецкого конфликта // Биржевые Ведомости. 2 изд. СПб. № 260. 20 ноября 1914. С. 1 .

С. больше не скрывал своих радикальных планов и прикладного, конкретного, черноморско-балканского смысла понятия «Ближнего Востока»: