Григорий Трубецкой - Воспоминания русского дипломата

Письмо князя Г. Н. Трубецкого

12 августа 1918 г. (нов. стиля)

Моя оценка положения в Украине разделяется Павлом Николаевичем. По моей просьбе, он формулировал основные свои положения, которые пересылаются Вам за № II.

Я уже писал Вам, в силу каких условий он должен был покинуть Киев. Есть полное основание думать, что на гетмана было оказано влияние со стороны германцев. Чрезвычайно важно добиться возможности для Милюкова вернуться в Киев. Прежде всего это будет для нас показателем искренности германцев. Всего больше, как я уже писал, следует опасаться, что под лозунгом восстановления России немцы хотят провести частичное разрешение вопроса, как это отмечает П. Н. Нечего и говорить, что на такое решение мы идти не можем и не должны, а если они будут запрашивать нас, как мы бы отнеслись к другому правительству, которое согласилось бы стать на их точку зрения, то мне кажется, надо оговорить, что мы сохранили по отношению к нему полную свободу оценки, в зависимости от того, насколько его программа будет отвечать нашим целям, от коих мы отступиться не можем.

Если немцы стоят за частичное разрешение, тогда понятно, что пребывание Милюкова в Киеве для них весьма неудобно. В той же мере для нас существенно было бы иметь в его лице в Киеве представителя Правого центра. Пока он был в Киеве, он участвовал в регулярных совещаниях к.-д. министров. Его участие служило для них и коррективом и импульсом к более энергичному отстаиванию русской точки зрения. Положение к.-д. партии на Украине – преобладающее между всеми элементами, на которые может опереться власть. Я не особенно верю в удачу попыток составить правительство из правых, ибо для этого нет людей и такая власть рискует выдернуть из под своих ног окончательно всякую опору. Кроме партии, вокруг Милюкова может начаться группировка здесь и других элементов, как справа, так, может быть, и слева.

Не следует забывать, как все переменилось! Ведь, как это ни дико, но для штаба Добровольческой армии, например, позиция Милюкова – слишком правая, ибо они все еще не отделались от полинявших побрякушек, вроде Учредительного собрания, и не высказались еще за монарха. (По доходящим сюда сведениям, подавляющее большинство офицерства там – монархисты, и это обстоятельство заставляет, быть может, штаб высказаться определеннее, но как в этом случае они примкнут к фронту Учредительного собрания?)

По мнению Милюкова, будущая власть должна быть коалиционной. Самый термин сначала смутил меня, ибо с ним связаны воспоминания о недавних экспериментах. Но добавление, что коалиция может быть только с партиями и людьми, принимающими программу Правого центра, отстраняют всякое сомнение, ибо в таком смысле Правый центр сам есть ничто иное, как коалиция. Павел Николаевич полагает, что если б нашлись среди социалистов люди, готовые принять нашу программу, то их желательно было бы включить в состав правительства. Я с этим согласен, ибо если такое чудо случится, то такие социалисты перестанут быть социалистами, и надо будет их расценивать по их личному удельному весу и авторитету их имени.

Милюков касается вопроса о первоочередных реформах при образовании нового правительства. Я не знаю взглядов на этот вопрос Правого центра, но с своей стороны, учитывая всю обстановку первого периода, считаю этот вопрос весьма существенным.

Надо все время помнить, как долго мы будем слабы. Хорошо, если в нашем распоряжении будет армия в несколько десятков тысяч человек, и то, конечно, не сразу. Но ведь это – капля в русском океане. Ведь у австро-немцев на Украине 600 тысяч, и все-таки это вроде гомеопатии. А когда мы получим такую цифру вполне надежной для внутреннего употребления армии? Можно ли рассчитывать на систему карательных отрядов?

Те, кто мечтают получить это от немцев и готовы ради этогопоступиться многим другим, глубоко разочаруются. На Украине немцы прибегают к принуждению, чтобы получить хлеб, но они вовсе не расположены восстанавливать своей силой прежний уклад. Они сами настаивают на проведении аграрных реформ.

Можно спорить о целесообразности такой постановки вопроса с точки зрения государственно-экономической, – той, которая формулирована в нашей программе. Но с точки зрения политической, мне кажется гораздо разумнее нам самим взять в свои руки и повести дело, которое заставят нас иначе сделать или немцы или сила вещей.

Украинские наблюдения склоняют к мысли, что на первых же шагах желателен приступ к строительству не только порядка, но и социального мира, что иное мы можем противопоставить пропаганде эсеров в деревне? Пусть здоровые элементы в деревне почувствуют, что от новой власти они получат хотя и меньше того, что им сулят пропагандисты, за то крепче и вернее. Это будет отвечать первой насущной необходимости для новой власти – выйти из тесного классового и интеллигентского окружения и упрочниться на более широком базисе. В ту меру, в какую удастся справиться с этой задачей, она сможет рассчитывать и на надежность и укрепление новой армии. Ведь придется строить разом все заново.

Что касается вопроса о местном самоуправлении, то, по мнению Павла Николаевича, лучше на самых первых порах обойтись вовсе без них, чем реставрировать старые земства с старыми этикетками. Высказал он это в ответ на мою мысль, что трудно составлять новые избирательные законы, когда в стране ничего еще не утряслось, как следует, и всякий эксперимент был бы скачком в неизвестность.

Высказанным предположениям Милюков придает характер первоначального отправного пункта для выработки окончательных положений. Он находит своевременным поставить их без замедления на обсуждение Правого центра.

Вот те немногие дополнения, которые я имею сделать по поводу его сообщения. Он признавал бы желательным, – и я к этому присоединяюсь, – если бы раньше подписания окончательного соглашения сюда мог приехать Н. [261]Может быть, это совпало бы с окончанием намеченного мною объезда и я мог бы к тому времени снова быть в Киеве. Если Вы будете в постоянном контакте с Игорем Платоновичем Демидовым, то последний сообщит мне своевременно, куда следует, об этом.

Приехав к Коростовцам, я предполагал, переговорив обо всем с Милюковым, выехать в Киев обратно на следующий день, но гостеприимные хозяева настояли на том, чтобы я остался. От общей усталости и от чего-то съеденного на пароходе я заболел и задержался у них на несколько дней.

Усадьба Коростовцев была не реставрацией, а подлинным сохранением старого. Она осталась нетронутым оазисом среди общей разрухи. Владельцам усадьбы пришлось немало претерпеть за зиму во время хозяйничания большевиков, а потом самостийников. Рядом с ними была зверски вырезана целая семья помещика.