Александр Бендин - Михаил Муравьев-Виленский. Усмиритель и реформатор Северо-Западного края Российской империи

В свою очередь, государыня императрица Мария Александровна пожертвовала 1000 серебряных крестиков с тем, чтобы они были возложены на первого крещаемого младенца в каждом приходе. Кроме того, благодаря стараниям П. Н. Батюшкова, великая княгиня Александра Петровна пожертвовала 10 000 крестиков, и купец Комиссаров прислал их 1 миллион. После торжественного освящения крестиков в праздник они возлагались на присутствующих прихожан [474]. При этом священники объясняли значение ношения крестиков для христианина. Таким образом, благодаря стараниям М. Н. Муравьева, почти все православные Северо-Западного края начали носить наперсные кресты [475].

Политика «обрусения», осуществляемая в соответствии с положениями «Записки» от 14 мая 1864 г. и решениями Западного комитета меняла установившуюся в крае иерархию и содержание культурных различий, характеризовавших специфику колониальных отношений туземного типа. Подавление восстания и вторичное освобождение крестьян, упразднившие практику колониального угнетения и эксплуатации, создали решающие политические и социально-экономические условия для осуществления деколонизации края. Сложилась ситуация, в которой вопросы культуры приобретали политическое измерение, так как культурную дистанцию, возникшую между польско-католической элитой и западнорусским крестьянством, предстояло изменить, используя приоритеты качественно иного порядка.

События восстания сформировали такие отношения между сословиями, что существовавшая между ними культурная дистанция стала рассматриваться правительством как сфера политической безопасности Российского государства. В понимании М. Н. Муравьева государственные интересы России требовали максимально увеличить экономический и культурный разрыв между преданным России белорусским крестьянством и политически неблагонадежным польским дворянством. Достигнутое Муравьевым политическое признание края «русским» давало правительству основание считать регион неотъемлемой частью России и проводить принципиально иную социально-экономическую и культурную политику. В результате проведенных муравьевских реформ культурная дистанция, существовавшая между сословиями, изменила свою конфигурацию благодаря преобразующим усилиям властной стороны.

Административные решения М. Н. Муравьева открывали простор для конструирования новой иерархии культурных приоритетов для «русской народности» Северо-Западного края. Теперь требовалось дистанцироваться от пришлой культуры угнетателей и усваивать этнически родственную культуру единоверных освободителей. В этой связи русская культура и образование стали рассматриваться Муравьевым не только как средство освобождения «русской народности» от влияния чуждой ему польско-католической культуры, но и как инструмент обеспечения безопасности Российского государства на западных рубежах.

В его понимании, освобождение крестьян от крепостной эксплуатации должно было повлечь за собой упразднение культурно-униатского наследия, продолжавшего влиять на обычаи и поведение православного духовенства и мирян. В этой связи и возникла необходимость в проведении культурной реконкисты, призванной вытеснить из светской и церковной среды многолетние результаты воздействия «польской пропаганды».

Под польской «пропагандой» М. Н. Муравьев понимал не только язык и идеологию польского сепаратизма, но и доминирование в крае польской культуры и науки, прежде всего, исторической. Поэтому одним из направлений политики «обрусения» края стало формирование интереса к изучению истории и культуры России и Северо-Западного края.

По распоряжению М. Н. Муравьева был учреждена такая «сокровищница исторических знаний», как Виленская публичная библиотека. «Открытием библиотеки, — писал А. И. Миловидов, — полагается прочный базис русской культуры и, в частности, русской науки. Это было совершенно справедливо, так как основывалась первая публичная библиотека и открывался свободный доступ для всех к русской книге как важнейшему орудию культуры.

Открытие Виленской публичной библиотеки было вместе с тем торжеством исторической правды, так как с возрождением русской книги, школы, науки в крае возрождалась и русская культура, которая имела здесь право давности и которую всеми силами, в течение 3-х веков, старалась вырвать враждебная рука» [476].

В 1865 г. русские публичные библиотеки были открыты в городах Гродно и Минске [477].

Как отмечает А. И. Миловидов, собирание и издание памятников древнерусской старины составляло предмет особенных забот главного начальника края. На собирание и умножение архивных бумаг он смотрел как на дело не только научной, но и государственной важности. По указанию М. Н. Муравьева с 1864 г. в Вильну начали привозить архивы и библиотеки из упраздненных римско-католических монастырей и некоторые конфискованные польские публичные и частные библиотеки, которые первоначально хранились в публичной библиотеке [478].

По инициативе М. Н. Муравьева в Северо-Западном крае снаряжались археологические и краеведческие экспедиции, состоявшие из археологов, художников-специалистов и учителей Виленского учебного округа, для отыскания и исследования памятников западнорусской старины. Благодаря им описаны некоторые исторические памятники края, найдено много древних книг и рукописей, ставших ценными источниками политической и церковной истории Западной Руси [479].

По распоряжению М. Н. Муравьева 27 февраля 1865 г. была учреждена «комиссия для устройства виленского музеума» в составе генерал-майора А. Д. Столыпина, П. А. Бессонова, священника Антония Пщолко и Н. И. Горбачевского. Задача комиссии состояла в том, чтобы изменить тенденциозный характер деятельности музея, который пропагандировал артефакты, связанные с периодом польского господства в крае. Необходимо было убрать его «антирусскую» тенденциозность и создать литовско-русский отдел музея с тем, чтобы «русская сторона была развита, приумножена и дополнена» [480].

В конце 50-х гг. появились археографические сборники, составленные польскими учеными с целью обосновать исторические и политические притязания польской стороны на Северо-Западный край. В ответ, в 1862 г., виленский генерал-губернатор В. И. Назимов принял решение о создании Виленской комиссии по разбору и напечатанию древних актов. М. Н. Муравьев воплотил этот замысел в жизнь и в 1864 г. комиссия приступила к работе по сбору и публикации архивных материалов, «говоривших о древности православия и русской народности в Западном крае» [481].

Для ознакомления читателей с русской историей Северо-Западного края с помощью субсидии, выданной М. Н. Муравьевым, в Вильне начал издаваться «Вестник Западной России», редактируемый переехавшим сюда из Киева Ксенофонтом Говорским [482]. Девизом «Вестника» была «историческая истина». С 1 января широко известная в Северо-Западном крае газета «Виленский вестник» стала выходить только на русском языке. М. Н. Муравьев поручил ее редактору А. Киркору помещать в газете статьи исторического содержания с целью «представить верную картину минувшего и ознакомить население по точным неопровержимым данным с этой древнерусской страной» [483].