Борис Флоря - Польско-литовская интервенция в России и русское общество

Все это позволяет сделать вывод, что, несмотря на общее недовольство своим положением, крестьянство во время Смуты не пыталось выступать как самостоятельная сила, защищавшая свои особые интересы. Вместе с тем при рассмотрении вопроса о предпосылках разразившегося в годы Смуты глубокого внутриполитического кризиса следует обратить серьезное внимание на то, что реакция крестьян на неблагоприятные перемены в их положении не ограничивалась сокращением земельных наделов, еще более важное выражение это недовольство находило в массовом бегстве бросавших свои наделы крестьян на восточные и южные окраины государства. Несмотря на запрет крестьянских переходов, государственная власть была не в состоянии воспрепятствовать массовым миграциям населения. На южных колонизируемых окраинах беглые вливались в ряды местного служилого люда, а часть из них находила пристанище в поселениях казаков, лежавших уже за границами русской государственной территории. В результате в событиях Смуты бывшие крестьяне принимали участие уже как лица, принадлежавшие к иным слоям русского общества.

Следует также остановиться на роли в событиях Смуты представителей еще одного важного слоя русского общества — холопов. Выше уже цитировались высказывания «Нового летописца» о «боярских людях» как одной из главных сил восстания Болотникова. В этих боярских людях исследователь, изучавший это восстание — И. И. Смирнов, видел лично зависимых людей, занятых трудом в барском хозяйстве детей боярских, их участие в восстании было для него одним их важных показателей его антифеодального характера [129] Смирнов И. И . Восстание… С. 151. .

Как представляется, иное, более правильное решение вопроса о роли холопов в годы Смуты предложил в своих работах Р. Г. Скрынников [130] Скрынников Р. Г. Социально-политическая борьба… С. 55–63, 81–87. См. также: Он же . Смута в России… С. 178–184. . Как показал этот исследователь, свидетельства источников (прежде всего известные сообщения Авраамия Палицына) говорят об активном участии в событиях Смуты не холопов, занятых работой на пашне, а верхнего слоя этой социальной группы — несвободных военных слуг, сопровождавших господина на войне, помогавших ему в управлении хозяйством и выполнении административных обязанностей. Сами эти военные слуги часто происходили из попавших в кабалу детей боярских. Среди попавших таким образом в «неволю», по словам Палицына, были люди «от чествующих издавна многим имением… избранных меченосцов и крепких со оружии во бранех» [131] Сказание Авраамия Палицына. М.; Л., 1955. С. 255. . Тому, что многие представители этой группы внезапно в начале XVII в. утратили свой социальный статус, было, согласно высказываниям Палицына, две причины. С одной стороны, царь Борис распустил дворы ряда опальных бояр, запретив другим принимать на службу их холопов. С другой — в годы голода многие представители социальной верхушки русского общества, будучи не в состоянии содержать своих слуг, выгоняли их на улицу, даже не давая отпускных грамот [132] О массовом распространении в годы голода такой практики см. также в указе царя Бориса 1603 г.: Законодательные акты… № 52. С. 71–72. . В результате для тех холопов, кто «играл на конях» и не владел никаким «ремеством», не оставалось другого выхода, как уходить на южные окраины государства [133] Сказание… С. 255–256. , где из их числа пополнялись ряды служилого люда южных уездов и казацкие поселения.

Появление на южных окраинах России значительной группы умевших владеть оружием и резко недовольных переменами в своем положении и обращением с ними социальной верхушки, несомненно, должно было способствовать назреванию кризиса. От таких людей можно было ожидать активного участия в движениях, направленных и против носителя верховной власти, и против поддерживающих его представителей социальной элиты. При этом должен был иметь значение их немалый военный опыт, умение сражаться в рядах постоянного войска. Не исключено, что в организации массового движения на южных окраинах в первые годы Смуты бывшие военные слуги московских бояр могли сыграть роль, аналогичную той, которую сыграло мелкое рыцарство в гуситском движении, способствуя созданию эффективной военной организации.

Особо следует остановиться на вопросе о целях, которые могли преследовать эти беглые холопы как участники такого массового движения. Очевидно, часть из них уже отождествляла свои интересы с интересами тех социальных групп (служилых людей по прибору, казачества), в состав которых им удалось войти, но часть, видимо, сохраняла память о своем происхождении и прежнем статусе. Этот круг людей должен был стремиться к тому, чтобы с помощью новой власти обеспечить себе доступ в ряды дворянского сословия, восстановив тот статус, которым они обладали до того, как попали в кабальную зависимость. Ряд свидетельств указывает на то, что части этих людей удалось добиться своей цели в годы правления Лжедмитрия II [134] Корецкий В. И. Формирование крепостного права… С. 348–350; Тюменцев И. О . Смутав России… С. 117–122. .

Качественно новым явлением в истории Восточной Европы стало образование во второй половине XVI в. в южной части этого региона на границе с кочевым миром казацких поселений, как на территории Речи Посполитой — у днепровских порогов и в Среднем Поднепровье, так и у южных границ России — на Дону, на Тереке, на Волге, на Яике. К началу XVII в. собравшиеся в этих поселениях казацкие войска представляли собой уже серьезную военную силу, активно вмешавшуюся в события, происходившие в России в годы Смуты.

В русской дореволюционной историографии казачество характеризовалось как сила, имевшая веские причины для недовольства сложившимся в России общественным порядком, резко враждебная по отношению к этому порядку и стремившаяся его разрушить, не ставя перед собой при этом каких-либо позитивных целей [135] Соловьев С. М . История России с древнейших времен. М., 1960. Кн. 4. С. 390–391. Ср.: Платонов С. Ф . Очерки… С. 119–120. . В советской историографии казачество рассматривалось как одна из главных движущих сил антифеодального движения, направленного на ликвидацию крепостнических отношений на территории России. В настоящее время благодаря наличию специального исследования А. Л. Станиславского можно с гораздо большей точностью и конкретностью, чем ранее, судить о характере казачества как социального явления и о тех целях, которые казаки преследовали, вмешиваясь в политическую борьбу на территории Русского государства. Правильному представлению о характере этого исторического явления может способствовать и привлечение аналогий, касающихся украинского казачества, о деятельности которого на рубеже ХVІ–ХVІІ вв. сохранились идущие из самой казацкой среды свидетельства.