Игорь Тюменцев - Смутное время в России в начале XVII столетия: движение Лжедмитрия II

Правительственным войскам удалось добиться значительных успехов в борьбе с приверженцами самозванца и восстановить контроль над поддерживавшими В. Шуйского в течение 1606–1608 гг. центральными, северными и северо-восточными уездами страны. Однако движение Лжедмитрия II, несмотря на военные поражения, распад Тушинского лагеря и происшедшее размежевание собравшихся под знамена самозванца сил, не было разгромлено окончательно. Самозванец и его приверженцы укрепились в Калуге и не утратили надежд взять реванш. Гражданская война с распадом Тушинского лагеря не была завершена. Более того, она оказалась осложнена интервенцией Речи Посполитой против России и растущим вмешательством в русские дела Швеции.

В 1610 г. на первый план в истории Смуты выдвинулась борьба русского народа против иноземного вторжения, которая привлекла внимание историков. История движения самозванца оказалась в тени главных событий и поэтому специально не изучалась. В литературе затрагивались лишь отдельные проблемы и аспекты темы, которые анализировались в основном по поздним нарративным источникам: утверждение Лжедмитрия II в Калуге и обстоятельства появления там М. Мнишек, попытка самозванца захватить Москву летом 1610 г. и его гибель в Калуге. С.М. Соловьев считал, что в Калуге вся власть принадлежала казакам, которых привел туда кн. Г.П. Шаховский. Бояре и москвичи, по мнению историка, несмотря на явную опасность захвата страны иноземцами, не захотели присягнуть Вору летом 1610 г., боясь казачьих грабежей и бесчинств черни, и по этой причине предпочли ему королевича Владислава. Гибель самозванца и распад его движения исследователь объяснял исключительно местью кн. П. Урусова [2245] Соловьев С. М . История России с древнейших времен // Соч. М., 1989. Кн. IV. Т. 7–8. С. 534, 563–564, 600. . Н.И. Костомаров ввел в научный оборот много интересных польских документов 1610 г., которые проливают свет на взаимоотношения царика и сапежинцев, но вольно пересказал их почти без ссылок. Он полагал, что инициатива второго похода на Москву целиком принадлежала Я. Сапеге и наемникам. Приверженцы Вора, по мнению историка, обманули москвичей, предложив одновременно низложить В. Шуйского и Лжедмитрия II, за что и поплатились, подтолкнув их к избранию королевича Владислава. Исход дела решил переход Я. Сапеги на сторону С. Жолкевского. Историк согласился с мнением С.М. Соловьева, что царик погиб в следствие мести П. Урусова [2246] Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII столетия // Собр. соч. СПб., 1904. Кн. 2. Т. 5. С. 447–449; Т. 6. С. 476–477, 510–513. . С.Ф. Платонов пришел к выводу, что Вор не случайно избрал местом своего пребывания Калугу и обратил внимание на ее важное стратегическое значение в борьбе между правительственными силами, приверженцами самозванца и поляками. Он согласился с мнением С.М. Соловьева, что в Калуге царика поддерживало в основном казачество. Бояре и дворяне Вора, особенно дьяки, по мнению исследователя, за редким исключением пошли на заключение договора с Сигизмундом III и отказались вернуться к Вору. Историк согласился с выводом, что второй поход царика на Москву явился главной причиной падения Василия Шуйского и подтолкнул москвичей к присяге королевичу Владиславу. Он впервые проанализировал дело московских бояр, будто бы ссылавшихся с Вором в октябре 1610 г., и высказал мысль, что смерть царика развязала руки русским повстанцам [2247] Платонов С.Ф . Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI–XVII столетия. М., 1995. С. 268–269, 273, 286, 305–306, 313. . Мнения трех выдающихся историков в основном определяют сложившиеся в литературе представления о калужском периоде движения самозванца. Его специальное изучение с привлечением сохранившихся документов архива Я. Сапеги 1610 г. позволяет развить и уточнить эти представления, что весьма важно для понимания процессов, протекавших в движении самозванца в течение всего времени его существования.

Анализ биографических данных членов Тушинской Воровской думы обнаруживает, что Сигизмунду III взялась служить «первее всех» лишь четверть думцев Лжедмитрия II: бояре М.Г. Салтыков, кн. В.М. Рубец-Мосальский, И.М. Заруцкий, Н.Д. Вельяминов, Ю.Д. Хворостинин, окольничие кн. Ф.Ф. Мещерский, И.Н. Безобразов-Шарапов, Т.В. Грязной, кравчий Л.А. Плещеев, думные дворяне А.Ф. Андронов, И. Зубов, думные дьяки И.Т. Грамотин, С.И. Линев, И.И. Чичерин. Умерли естественной смертью или погибли в боях с правительственными войсками и отрядами земских ополчений бояре М.И. Вельяминов, кн. Р.Ф. Троекуров-Ярославский, окольничий Д.В. Горбатый-Мосальский. Боярин И.И. Годунов был казнен М.М. Бутурлиным при попытке отъехать в Москву. Думный дворянин Г.М. Веревкин погиб «визмене» во время разгрома П. Руцкого у Иосифо-Волоколамского монастыря весной 1610 г. Бояре кн. В.И. Бахтеяров-Ростовский, кн. А.Ф. Жировой-Засекин бежали к В. Шуйскому во время развала Тушина. Более половины тушинских думцев приехало к самозванцу в Калугу: бояре кн. Ф.П. Барятинский, М.М. Бутурлин, И.И. Волынский (?), кн. И.П. и С.П. Засекины, С.Г. Звенигородский, А.А. Нагой, И.Ф. Наумов-Хрулев, М.И. Колодкин-Плещеев, Ф.М. Плещеев, А.Н. Ржевский (?), А.Ю. Сицкий, Д.Т. Трубецкой, И.Д. Хованский, Д.М. Черкасский, Г.П. Шаховский, окольничие кн. Д.И. Долгорукий, кн. Ф.П. Засекин, Г.Ф. Сумбулов, Б.И. Сутупов, крайчий кн. А.Ф. Литвинов-Мосальский, думные дворяне И. Г. Бегичев, И. И. Загряжский, думные дьяки И.Л. Луговской, Д.Т. Рындин, Д.И. Сафронов, П.А. Третьяков [2248] См.: Прил. . В результате происшедших изменений, из Воровской думы выбыли в основном люди, близкие к Филарету Романову, М.Г. Салтыкову, кн. В.М. Рубцу-Мосальскому, а также попавшие в нее не по свой воле, такие как кн. В.И. Бахтеяров-Ростовский. Кое-кто из близких к Романовым, например кн. А.Ю. Сицкий, А.Ф. Литвинов-Мосальский, все же остались, но сделали это, видимо, не по своей воле. М. Мархоцкий сообщил, что у многих бояр в Калуге при дворе М. Мнишек находились их семьи, которые фактически превратились в заложников [2249] Marchocki M . Historya wojny moskiewskiej. Poznań, 1841. S. 62. . Не случайно, поэтому в дальнейшем при малейшей возможности кн. А.Ф. Литвинов-Мосальский и кн. А.Ю. Сицкий покинули самозванца [2250] Окружная грамота боярина Ф.И. Мстиславского 4 (14) сентября 1610 г. // СГГ и Д. Ч. 2. № 204. С. 441; Sapieha J.P. Dziennik // Hirschberg A . Polska a Moskwa w pierwszej połowie weku XVII. Lwów, 1901. S. 256. . Появились в боярской думе новые лица: «боярин» И.В. Глазун-Плещеев, пожалованный за доставку в Калугу М. Мнишек [2251] Буссов К. Московская хроника 1584–1613 гг. М.; Л., 1961. С. 163; Новый летописец // Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). СПб., 1910. Т. 14. С. 94–95. и некий М.К. Юшков.