Татьяна Лабутина - Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние

Причину неудачи с заключением англо-русского союзного договора предшественниками Ширли усматривал главным образом в негативном отношении Пруссии к России. Он сообщал своему двору о позиции короля Фридриха II: «Я убежден, что он (король – Т.Л.) не входит в виды этого (российского – Т.Л .) двора; что он вовсе не приверженец Северной системы; что одна необходимость (союз Австрии, его естественного врага, с бурбонским домом) может заставить его искать убежища под покровительством России; что если бы он мог действовать открыто с безопасностью для себя, то он немедленно составил бы сильную оппозицию намерениям императрицы; что он с большим неудовольствием смотрит на быстроту, с какой она увеличивает свою власть и значение … Он делает все возможное, чтобы только помешать успеху панинской системы. Нет сомнения, – заключал Ширли, – что с великой досадой увидал бы он союз между нашим королем и императрицей» 275 275 Цит. по: Соловьев С.М. Указ. соч. С. 213. .

Государственный секретарь Конвей, изыскивая доводы в пользу заключения договора, советовал Ширли ссылаться на достижения Великобритании. «Беспримерные успехи последней (Семилетней – Т.Л. ) войны … поставили Англию на столь высокую степень славы, что зависть наших соседей внушает более опасений, чем противоположное тому чувство, – писал Конвей в депеше 9 октября 1767 г. – Успех нашего оружия является не пустым блеском славы, но источником существенного увеличения могущества и богатства, который доставит нации прочнейшие выгоды». А далее он ссылался и на другие достижения королевства: «Финансы увеличены без всякого отягощения для народа … Наша торговля, от которой так много зависит положение финансов, усиливается почти по всем отраслям» 276 276 Дипломатическая переписка английских послов и посланников при русском дворе (далее: «Дипломатическая переписка») // Сборник императорского русского исторического общества. Т. XII. СПб, 1883. С. 312. .

Не забыл госсекретарь упомянуть и о колониальных владениях Великобритании. «Наши колонии, столь многолюдные, богатые и обширные, в последнее время заявили дух такого повиновения к родной стране, и такого искреннего усердия к ее интересам, который ручается нам в их готовности поддержать нас … что даст нам в этой части света могущество … устрашительное для наших соседей. В Ост-Индии наши приобретения во время войны … поражают удивлением даже нас самих и превосходят наши самые далекие ожидания. Доход в 4 млн. ф. стерлингов, собираемый с одной земли и охраняемый военной силой, которой ничто в этой стране не в состоянии противостоять, являет … беспримерное до сих пор соединение силы и богатства. По сравнению с этими цифрами финансы всей Русской империи окажутся не многим значительнее» 277 277 Там же. .

Особое внимание Конвей обращал на усиление мощи британского флота и армии, достигнутое во многом благодаря деятельности короля Георга III. «Никогда в прежнее время нация не имела стольких средств защищаться от врагов или наступать на них, – писал он. – В настоящую минуту в строю находятся до 20 пехотных полков … Наш сильный флот сохраняется в полном порядке, а увеличение нашей торговли даст нам возможность при первой надобности набрать на него людей в количестве, недоступном для всякого другого королевства» 278 278 Там же. С. 313. .

Для Конвея представлялось важным обратить внимание российской стороны на мир и спокойствие, достигнутые в британском обществе, которое поддерживало свое правительство. «Я говорю о единодушной привязанности всех лиц и сословий к настоящему правительству … и их преданности Его королевской особе, – продолжал чиновник. – Различие вероисповедания не влечет за собой никакого дальнейшего различия между гражданами. Партии, возникающие между сильными, ограничиваются их собственной средой и преимущественно проявляются попытками к личному повышению, отнюдь не распространяя вражды или несогласия на народ. И вообще, оказывается, что, несмотря на дерзость писателей и на частное неудовольствие некоторых личностей, вот уже более полвека как Англия не пользовалась таким спокойствием, не нарушаемым никакими опасными раздорами, как … в настоящую минуту» 279 279 Там же. С. 313–314. .

В завершение Конвей переходил к главной цели своего послания. Он советовал Ширли, на что следует особенно обращать внимание российской стороны, аргументируя необходимость заключения союза. «… Очевидно, – писал он, – что … они (Англия и Россия – Т.Л .) никогда не будут иметь повода вмешиваться в дела друг друга, многие обстоятельства побуждают обе державы к тому, чтобы возобновить и упрочить их старинный союз. Взаимная их торговля весьма полезна для Англии и выгодна для России; могущество первой из них на море значительно и может при случае оказать помощь второй; сухопутные же силы России могут … быть равно полезны для Англии, последняя богата деньгами, а первая людьми; таким образом, каждое из этих государств как будто назначено самой природой для пополнения недостатков другого; и в случае, если бы союз их состоялся и получил всеобщую известность, это усилило бы значение каждого из них, дав им в то же время возможность не к завоеваниям от соседей, так как императрица объявила, что это не входит в ее виды, но к беспрепятственному развитию всех мирных отраслей наук и искусств, оставляющих истинное величие и благосостояние народа, и в настоящую минуту, по-видимому, служащих главной целью этой великой и мудрой монархини» 280 280 Там же. С. 315–316. .

Советы Конвея были услышаны. В начале ноября 1766 г. Генри Ширли встретился с Н.И. Паниным. Беседа, естественно, зашла о заключении союза. «Тут, сэр, я воспользовался вашими инструкциями и предоставил нашу страну в надлежащем свете, – сообщал дипломат Конвею. – Заметив, с каким жаром я говорил, Панин улыбнулся, взял меня за руку и сказал: «Я бы мог, если бы захотел, указать вам на такую же картину и с нашей стороны». Затем Панин высказал пожелание завершить столь важное для обоих государств дело, но прибавил, что «осторожность не дозволила ему это исполнить до тех пор, пока условия будут недостаточны для России и принудят его искать других друзей». В заключение беседы Панин дал понять, что не приступит к переговорам до тех пор, пока Великобритания не примет меры для устранения затруднений, препятствовавших заключению союза 281 281 Там же. С. 318–319. .

В завершении своего послания Ширли вину за неуступчивость российской стороны вновь возлагал на прусского короля, который, на его взгляд, делает все, чтобы воспрепятствовать успеху англичан в российском государстве. «Он (Фридрих II – Т.Л. ) не только вредит нашим делам в России, но с помощью различных интриг старается нарушить спокойствие Польши и Дании», заключал дипломат 282 282 Там же. С. 320. .