Татьяна Лабутина - Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние

Весной 1768 г. ситуация на международной арене для России значительно осложнилась. Практически одновременно началось выступление антирусской конфедерации в Польше, и возникла опасность реставрации абсолютизма в Швеции. Но главное – назревала война с Турцией. Как отмечала историк И.Ю. Родзинская, русское правительство весной 1768 г. поставило своей целью связать Англию субсидиарным договором со Швецией, по которому Англия обязывалась выплачивать Швеции ежегодно 50 тыс. ф. ст. и таким образом устранила бы французское влияние в этой стране. В свою очередь русское правительство отказывалось от своего первоначального требования помощи от Великобритании в войне с Турцией. Однако англичане не пожелали выплатить оговоренную сумму, поскольку были не особенно заинтересованы в польских и шведских делах 303 303 Родзинская И.Ю. «Естественные» союзники (Русско-английские отношения 60–70-х годов XVIII в.) // Проблемы британской истории. М., 1972. С. 204. .

В это же время начались осложнения с Турцией. Французский король Людовик XV, считавший Екатерину «узурпаторшей», весной 1766 г. направил своему послу инструкцию следующего содержания: «Единственной целью ваших усилий должно быть вовлечение турок в войну». И далее заключал: «Нас не интересует конечный успех, но само ее объявление и ход позволят нам приступить к нарушению зловещих замыслов Екатерины» 304 304 Цит. по: Виноградов В.Н. Указ. соч. С. 141. .

Великий визирь вспомнил условия Прутского мира 1711 г. (обязательстве Петра I не вмешиваться в польские дела – Т.Л. ) и потребовал от российского резидента А.М. Обрезкова гарантий вывода войск из Речи Посполитой. «Растущее недовольство турецкой стороны, подкрепленное 3 млн ливров от Франции, перевесило все уверения (как и 70 тыс. руб.) русского посла о том, что Россия выведет войска из Польши, как только конфедераты будут подавлены» 305 305 Де Мадариага И. Россия в эпоху Екатерины Великой. Пер. с англ. М., 2002. С. 331. . В начале октября Турция выдвинула России ультиматум с требованием очистить Польшу от русских войск. Русский посол отверг требования ультиматума и был немедленно посажен в Семибашенный замок, что в Турции означало объявление войны. Итак, приходила к заключению исследовательница И.де Мадариага, «своей политикой Россия навлекла гражданскую войну на Польшу и войну с Турцией на самое себя. “О господи, уж лучше бы мы не брались сажать в Польше короля! – сокрушался Фридрих II”» 306 306 Там же. .

Императрица сочла подобные действия турецкой стороны актом агрессии, а свою империю – жертвой этой агрессии. Осенью 1768 г. началась первая в правление Екатерины II русско-турецкая война.

Правительство Великобритании отнеслось к этой войне негативно. На то у него были свои причины. Во-первых, война отвлекала внимание России от решения вопроса о союзном договоре, а во-вторых, грозила втянуть Великобританию в развязавшийся конфликт. Поэтому британцы попытались примирить враждующие стороны, неоднократно предлагая свое посредничество. Однако их инициатива не встретила в России отклика.

Хотя Великобритания стремилась сохранить нейтралитет в войне, поддерживая одновременно дружеские отношения с обоими государствами, из этого ничего не вышло. Поскольку союз с Россией был в ту пору для англичан необходим, а Турция находилась под влиянием их противника – Франции, то симпатии британского правительства все больше склонялись на сторону России. К тому же российский двор тоже испытывал неприязненные чувства к Франции, на что указывал и Кэткарт. «Поведение Франции, – писал он, – внушает этому двору все большее и большее к ней отвращение, и между здешним и тем двором существует разрыв такой же полный и, по-видимому, непоправимый, как тот, которого французский двор желал бы видеть между нами и Россией» 307 307 СИРИО. Т. XIX. С. 3. .

Следует отметить, что и предшественник Кэткарта Генрих Ширли также обращал внимание на то, что влияние французского двора и репутация французского народа в России «совершенно утратили свое прежнее значение». В то же время он высказывал опасение, что в случае каких-либо перемен в администрации, положение может измениться, поскольку почти все дворяне России воспитываются французами, которые с раннего детства внушают им «высокое понятие о Франции и некоторого рода презрение ко всем прочим нациям». Теперь же, на взгляд Ширли, «им начинает нравиться все, что принадлежит Англии, и они уже переняли некоторые из наших обычаев, приноравливая свой вкус к нашему». Дипломат выражал надежду на то, что со временем «это приведет большинство нации (политические мнения которого были к нам неблагосклонны) к выгодным понятиям о величии Великобритании, причем они усмотрят, как полезен был бы для них союз с такой державой, и будут действовать сообразно с этим убеждением». 308 308 Дипломатическая переписка. С. 309–310.

Весомым аргументом в пользу поддержки российской стороны в начавшейся войне явились экономические интересы Англии. Если в торговле с Россией было задействовано до 700 британских судов, то тех, что вели торговые операции с Турцией, насчитывалось всего 20–27. К тому же, английская Левантская компания терпела убытки из-за торгового соперничества с Францией: с 1768 по 1775 гг. правительство Великобритании было вынуждено субсидировать свою компанию, выплачивая ей по 5 тыс. ф. ст. ежегодно. Таким образом, в Лондоне задумались над тем, как ослабить позиции Франции на Средиземном море. А так как Россия в Средиземном море проводила военно-морские операции с целью уничтожения турецкого флота и любых связей Турции с континентом, то ее усилия оценивались британцами положительно. Великобритания даже начала в ряде случаев оказывать помощь России.

И.Ю. Родзинская приводила примеры оказания британским правительством содействия русским эскадрам, направлявшимся в Средиземное море. Она отмечала, что российские суда получали возможность ремонтироваться, базироваться, пополнять необходимое снаряжение и запасаться продовольствием в английских портах и на базах в Гибралтаре и Маоне (о. Менорка). Во время стоянок судов в английских портах раненые и больные размещались в местных госпиталях. Кредит на снабжение и снаряжение кораблей предоставлялся английской конторой Томсона и Питерса, а затем Бакстера, имевшего филиал в Петербурге. Продовольствие для флота также поступало из Англии. Власти Великобритании разрешили вывоз зерна и хлеба из страны, хотя это было запрещено парламентским актом. Снабжать русский флот боеприпасами англичане отказывались, но не препятствовали это делать через частных лиц в Англии и Шотландии.

Оказывала Великобритания содействие России и в дипломатической сфере, удерживая Францию от вмешательства в русско-турецкую войну. В августе 1770 г. в Средиземное море была послана английская эскадра с инструкцией поддержать русский флот в случае нападения на него французских судов. «Конечно, английское правительство предпринимало свои демарши в отношении Франции не из-за беспокойства о судьбе русского флота, – утверждала И.Ю. Родзинская. – Лорд Норс, в то время глава английского правительства, писал в 1774 г. Георгу III: “Россия не заслужила помощи вашего величества, но несчастье в том, что, пока Великобритания является объектом вражды и ревности Франции и Испании, мы не можем смотреть на их вооружение без своего вооружения … То, что кажется направленным против России, может быть полностью использовано против нас, и поэтому каждое морское вооружение наших соседей нужно сторожить ревнивым оком”». Так соперничество Англии и Франции способствовало победе, одержанной Россией над морскими силами Турции, справедливо заключала историк 309 309 Родзинская И.Ю. «Естественные» союзники…Указ. соч. С. 207–210. .