Татьяна Лабутина - Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние

Летняя кампания 1770 г. принесла русской армии новые победы. 26 июня 1770 г. эскадра под командованием адмирала Г.А. Спиридова в ожесточенном бою в Чесменской бухте уничтожила турецкий флот. Русские войска высадились в Греции и на островах Эгейского моря. 3 августа 1770 г. лорд Кэткарт извещал графа Рошфора об одном из сражений. Турецкая армия, писал он, состояла из 150 тыс. человек, в том числе 36 тыс. янычар, и находилась под начальством великого визиря. Русские захватили 130 пушек большого калибра «в совершенной исправности». При этом сами не потеряли ни одного генерала или офицера высших чинов, но лишь немногих солдат и одного капитана; «бригадир Озеров, ныне пожалованный генерал-майором и кавалером ордена св. Георгия, говорит, что … видел до 5 тыс. турок убитых». За одержанную победу над турецкой армией на Пруте 7 июля 1770 г. императрица вручила генералу П.А. Румянцеву фельдмаршальский жезл, наградила его орденом св. Георгия первой степени и подарила имение с 5 тыс. душ, приносящее, по подсчетам дипломата, до 2 тыс. ф.ст. ежегодного дохода. По свидетельствам очевидцев сражений, отмечал Кэткарт, русские войска сражались с превосходящим по численности противником «блестящим образом», проявляя «храбрость и усердие» 317 317 Там же. С. 66–69. .

Военные действия России на турецком фронте, хотя на время и заслонили обсуждение вопроса о союзном договоре, но не исключили его из повестки дня дипломатов. В августе 1770 г. Кэткарт получил из Лондона новый проект союзного договора с Россией. Согласно условиям этого проекта, по утверждению И.Ю. Родзинской, Великобритания предлагала свое посредничество при заключении мирного договора России и Турции, обязывалась добиваться уступки России со стороны Турции Азова, области Кубанских татар и других приобретений на берегах Черного моря, а также свободу мореплавания по Черному морю. Кроме того, правительство Великобритании соглашалось распространить условие о помощи военным кораблям, кроме Балтийского моря, на все «европейские» моря. В свою очередь, в случае нападения какой-либо страны на английские владения в Америке или Ост-Индии Россия должна была выставить на помощь Британии вместо сухопутных войск, как предполагалось ранее, 14 военных кораблей 318 318 Родзинская И.Ю. Англия и Русско-турецкая война (1768–1774) //Труды Московского государственного историко-архивного института. Т. 23. М., 1967. С. 186–187. .

Как мы могли убедиться, практически все условия договора, за исключением последнего пункта, были уже озвучены английской стороной раньше. Быть может, поэтому данный проект вызвал сомнения у Кэткарта, которыми он поделился с Рошфором. «Приказать своему послу в Константинополе настаивать на уступке Азова, земли Кубанских татар и других завоеваний России, … а также плавания по Черному морю и гарантировать трактат, который бы Россия заключила с Портой при посредничестве Его Величества, условие это … не может войти в состав трактата, – писал посол, – но было бы подтверждено королевским словом, священнее самих трактатов, и для безопасности России оказалось бы существеннее денежного пособия, испрашиваемого ею, так как король с помощью своей морской силы всегда будет иметь возможность придать своей гарантии характер внушительный и полезный». С другой стороны, продолжал Кэткарт, король требует, чтобы ему было предоставлено «испрашивать пособия в виде сухопутного войска или линейных кораблей, и чтобы нападения европейских держав на его владения вне Европы были бы причислены к случаям, требующим помощи союзников, ибо в противном случае Его Величество мог бы подвергнуться нападениям этих держав на колонии и … заслужить обвинения в наступательных действиях, через что им было бы утрачено право на пособие, условленное трактатом». Король надеется, подчеркивал Кэткарт, что «усердие министров императрицы будет равно усердию королевских министров, и что Россия заодно с Великобританией скоро докажет Европе поспешностью, с которой будет выполнено это важное дело, что оба двора неуклонно следуют одинаковой системе» 319 319 СИРИО. Т. XIX. С. 143–145. .

Наблюдая за победами российской армии, посол не забывал о главной цели своей миссии. Он предпринимал неоднократные усилия, чтобы сдвинуть переговоры об оборонительном союзе с мертвой точки. «При настоящих обстоятельствах я продолжаю часто напоминать графу Панину об окончательном ответе, которого Англия так давно ожидает от России, – писал он Рошфору, – но упоминаю об этом, хотя с твердостью, однако без всякой настоятельности, ибо, зная, как мало это принесло бы пользы и как много могло бы повредить … Мнения Ее Величества … зависят от настроения ее мыслей, которые вследствие столь необычайных успехов в войне, где, как она полагает, главная тяжесть была перенесена ею одной, весьма легко склоняются к двум идеям». Суть этих идей, пояснял Кэткарт, это, во-первых, ожидание «твердого и прочного мира ныне же или по окончании следующего похода, но без помощи других держав», и, во-вторых, желание «не вступаться далее», чем императрица признает нужным в войне, которая, на ее взгляд, по всей вероятности, вспыхнет в весьма скором времени между другими державами из-за интересов, «не касающихся до нее непосредственным образом». Посол полагал, что каждая из указанных позиций препятствует заключению союза с Великобританией. «Первое из этих мнений отвергает необходимость союза, второе отвергает его своевременность» 320 320 Там же. С. 158–159. .

Сомнения Кэткарта о возможности заключения союзного договора на условиях, предложенных Великобританией, очень скоро подтвердились. Как считала И.Ю. Родзинская, после длительных переговоров, продолжавшихся в Петербурге с осени 1770 до весны 1771 г., английский проект был отклонен 321 321 Родзинская И.Ю. Англия и Русско-турецкая война (1768–1714). Указ. соч. С. 187. . На взгляд А.Б. Соколова, последнее прямое предложение заключить союз последовало в Петербург от государственного секретаря Рошфора в 1770 г. Историк приводил высказывание британского ученого М. Робертса об изменении ситуации, сложившейся к тому времени в отношениях двух стран. «С точки зрения Екатерины II, теперь имелись гораздо более срочные и важные задачи, чем союз с Англией: мир с Турцией и его условия; подготовка к разделу Польши. Поэтому стало гораздо важнее, как поведут себя Австрия и Пруссия, а союз с Англией может подождать. Ждать пришлось почти четверть века» 322 322 Соколов А.Б. «Правь, Британия, морями»? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII веке. СПб., 2015. С. 178–179. . Впрочем, донесения Кэткарта в Лондон в 1771 г. свидетельствовали о том, что вопрос о союзном договоре не был окончательно забыт и время от времени о нем вспоминали обе стороны.