Игорь Сенченко - Султанат Оман. Легенды, сказания и факты истории

Уже после первых двух походов русских кораблей престиж России в бассейне Персидского залива заметно вырос. Даже пираты, регулярно грабившие все, без разбора, торговые суда у входа в Персидский залив и в Шатт-эль-Араб, пароходы под русским флагом, редко появлявшиеся тогда в тамошних водах, старались обходить стороной, рассказывал в своих увлекательных воспоминаниях русский ученый Николай Васильевич Богоявленский, посещавший в 1902 г. Персидский залив и бывавший в Маскате. Именно поэтому во время морского перехода в Кувейт экипаж и пассажиры их парусника решили «обезопасить себя от пиратов», подняв на паруснике русский флаг. Поскольку такового не оказалось, флаг тут же, на месте, и смастерили: из его белого полотенца, красной чалмы состоявшего при нем переводчика, и окрашенной в цвет индиго наволочки, снятой с подушки какого-то «месопотамского турка», находившегося на борту их судна. Задумка с флагом сработала, писал Н. Богоявленский; и все они, и путешественники, и торговцы с грузами, благополучно добрались до Кувейта [532] Богоявленский Н. В. По берегам Персидского залива. СПб., 1903. Полный текст см.: Горячкин С. В., Кислова М. А. Поездка Н. В. Богоявленского в арабские княжества Персидского залива в 1902 г. М., 1999. С. 52-54. .

Планируя и реализуя политико-дипломатические акции в Персидском заливе, русские буквально «взбудоражили Лондон», отмечали работавшие в Англии российские дипломаты. У бриттов появилось даже выражение о некой «дипломатической матрешке русских» в Персидском заливе, то есть о дипломатических ходах России, хорошо просчитанных и результативных, и абсолютно для англичан неожиданных.

Приняв на вооружение тактику гибкого реагирования, России удалось парировать направленные против нее действия Англии. Русский торгово-промышленный капитал уверенно завоевывал позиции на новых для него рынках в Аравии и в зоне Персидского залива. Повышенным спросом там пользовался русский ситец. Некоторые его виды, по сообщениям российских консулов, стали даже подделывать в английских колониальных владениях в Индии и «сбывать в Аравии под именем русских» [533] АВПРИ. Ф. 180 (Посольство в Константинополе). Оп. 517/2. Д. 1236. Л. 18. . Лучшей мукой на рынках Хиджаза считалась тогда русская. Поэтому муку, поступавшую в Аравию из других стран, часто продавали там под русской маркой – «Москобия» в речи арабов Аравии. Лучшим огнестрельным оружием бедуины Северо-Восточной Аравии, в том числе Кувейта, Катара и Бахрейна, называли винтовку Мосина. Торговали «ружьями московитов» на рынках Прибрежной Аравии охотно, говорится в отчетах российских дипломатических постов в Аравии (Джидда) и Месопотамии (Басра, Багдад), поскольку торговля эта приносила хорошую прибыль.

Благодаря совместным усилиям министерств иностранных дел и финансов, военно-морского ведомства и русского торгово-промышленного капитала, России к 1904 г. удалось установить достаточно динамичные торговые связи с Аравийским побережьем Персидского залива и Красного моря. Русские товары стали проникать далеко в глубь Аравии. Представление местного населения о военно-морском могуществе Англии, как исключительном и никем не оспоримом, было серьезно подорвано походами в Персидский залив с миссиями военной дипломатии кораблей Военно-морского флота России.

Надо сказать, что со времен правления Императора и Самодержца Всероссийского Павла I (властвовал 1798–1801) Британская империя видела именно в России своего главного потенциального соперника за доминирующее влияние на Арабском Востоке в целом. «В настоящее время, – подчеркивал премьер-министр Англии У. Питт-младший, выступая перед членами британского парламента, – русский царь командует в Средиземном море, как у себя дома. Его войска – самые сильные как в Европе, так и на Востке» [534] Кобищанов Т. Ю. Политика России на Ближнем Востоке в годы экспедиции Наполеона Бонапарта в Египет и Сирию (1798–1801). Вестник Московского университета, 2013, № 1, январь-март. С. 18, 19. .

Особенно пугала англичан возможность совместного русско-французского похода в Индию. Серьезные опасения на этот счет, появившиеся в Лондоне в связи с вторжением в Египет французского экспедиционного корпуса под командованием Наполеона Бонапарта, хотя после убийства Павла I (12 марта 1801 г.) и воцарения Александра I и исчезли, но вот испуг, судя по всему, остался.

Первые официальные контакты Санкт-Петербурга с Маскатом можно датировать 90-ми годами XIX столетия. Отчеты об этом уголке Аравии, подготовленные консулами Российской империи в Бендер-Бушире, Багдаде и Басре, помогают проследить хронологию разворачивавшихся там политических событий, в том числе связанных с действиями Англии по подчинению Омана британской короне . Англичане, сообщали в своих донесениях российские дипломаты, «уже давно обратили внимание» на потенциал Маската в плане «надвижения оттуда на все Аравийское побережье», а затем – и для «постепенного расширения» своего влияния на всю Аравию [535] АВПРИ. Ф. 144 (Персидский стол). Оп. 488. Д. 4033.Л. 12-15. .

«… Недолго, повидимому, осталось ждать того времени, – подчеркивается в Отчете временно командированного в порты Персидского залива титулярного советника Александра Алексеевича Адамова (от 31.10.1897), – когда, благодаря неусыпной и неустанной деятельности сынов Туманного Альбиона, британский лев наложит свою лапу и на Эль-Хасу, и на область Коэйт [Кувейт]». В водах Персидского залива в то время, когда он его посещал, докладывал А. Адамов, «не только все средства сообщения находились в руках англичан, благодаря громадному их коммерческому флоту, но и военная сила была на их стороне»; английские канонерки «неустанно крейсировали там из одного порта в другой». Необходимо было помнить и о том, отмечал А. Адамов, что «английские канонерки, отправленные, например из Маската», где постоянно дежурили британские стационеры, могли «в любой момент запереть вход в Персидский залив». Обратил внимание А. Адамов и на то, что «суда “British India Steam Navigation Co.”, построенные по планам Морского министерства, во всякое время могли быть приспособлены к военным целям». В общем, резюмировал А. Адамов, со всем основанием можно было говорить о том, что в его время «Персидский залив для англичан являлся почти тем же, что Каспийское море для Росии» [536] АВПРИ. Ф. 144 (Персидский стол). Оп. 488. Д. 4062. Л. 46, 47. .

До 1901 г., указывал в информационно-справочном материале о положении дел в зоне Персидского залива (от 04.01.1904) русский консул в Бендер-Бушире Г. Овсеенко, арабская и персидская прибрежные полосы Персидского залива с островами, включая Оманское побережье, «находились под сильным и исключительным влиянием англичан». Аналогичная картина наблюдалась и на «значительной части Южной (Фарс), Юго-Западной (Арабистан) и Юго-Восточной Персии (Лар, Сирджан, Рафсинджан, Бам, Нармашир и Персидский Белуджистан)». «Официальные штатные представители англо-индийского правительства» имелись «во всех сколько-нибудь важных пунктах названного района, а негласными английскими агентами было усеяно буквально все побережье Персидского залива». Одни только английские военные суда «крейсировали в береговых водах Персидского залива, напоминая прибрежному населению о британском морском могуществе». Имея в виду сохранить за собой доминирующее положение в делах зоны Персидского залива, англичане «намеренно распускали ложные слухи насчет состояния морских сил других держав», особенно России. Интриговали в отношении русских, «дерзнувших», дескать, проникнуть в Персидский залив, принадлежавший, якобы, только британцам, всячески и повсюду. В силу отсутствия иностранной конкуренции в торговле и морских перевозках «англо-индийские коммерсанты забрали тогда в свои руки почти всю торговлю в этом крае, а торговая навигация в Персидском заливе совершалась вообще исключительно под английским флагом». С «помощью подкупов и задариваний», а также «путем запугиваний» англичане удерживали в своих руках практически всех правителей арабских земель на Аравийском побережье и, ничтоже сумняшеся, вмешивались в их внутренние дела, преследуя свои цели.