Игорь Сенченко - Йемен. Земля ушедших в легенды именитых царств и народов Древнего мира

11 февраля 1934 г. в г. Сана’а’ состоялось подписание англойеменского договора о «дружбе и добром соседстве», сроком на 40 лет. Англия, признав независимость Йеменского королевства (Северного Йемена) и отказавшись от претензий на Эль-Байду, сохранила за собой Аден и ее протектораты в Южном Йемене. Стороны договорились, что на время действия этого договора границей будет считаться линия разграничения, установленная англо-турецким соглашением от 1905 года, и до истечения срока действия данного договора вопрос о территориях Южного Йемена должен быть урегулирован окончательно.

Через несколько недель полковник Лэйк (Lake), секретарь администрации Аденского протектората, отправился в Сана’а’ для обмена ратификационными грамотами (договор подписал губернатор Адена Бернард Рейлли). В рапорте об этой поездке отметил, что был встречен в Ходейде тамошним наместником имама (прежде, к слову, он служил у имама парикмахером), и с почетом препровожден в столицу – в сопровождении кавалерийского отряда.

Так, заключив два договора, с Саудитами и с англичанами, имам Йахйа положил конец своей мечте о возвращении земель предков. Несмотря на присущие ему мужество, упорство в достижении цели и политическую сметку, он ясно понял, что его северные и южные соседи, Саудиты и англичане, – сильнее. И сосредоточил все свои усилия на внутренних делах Йемена.

Отношения имама Йахйи с Ибн Са’удом после войны 1934 г. оставались в целом ровными. Их не покачнули даже ни попытка покушения на жизнь Ибн Са’уда, инициированная, как полагали англичане, сыном имама, принцем Ахмадом; ни вторжение в Йемен миссии Дж. Филби. Попытка покушения имела место, к сведению читателя, во время хаджжа 1937 г., когда три йеменских паломника попытались заколоть кинжалами ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда в Мекке. Эмир Са’уд, прикрывший телом отца, получил ранения – в спину и плечо. Всех нападавших телохранители убили.

Занимаясь вопросами внутреннего администрирования, особо пристальное внимание имам Йахйа уделял трем районам страны. Во-первых, г. Сана’а’ и его окрестным землям с зейдитскими анклавами к югу. Во– вторых, местам компактного проживания шафиитов в Худжариййи и Тихаме. И, в-третьих, уделам главных зейдитских племен в Горном Йемене, на севере страны.

От своих предшественников, управлявших Йеменом до него, имам Йахйа не унаследовал ни регулярную армию, ни четко выстроенную и отлаженную административную систему, ни должным образом подготовленный гражданский чиновничий аппарат. Должен был заниматься всем этим практически с нуля, опираясь на тех 200 турок, которые перешли к нему на службу и остались в Йемене.

Так, последний турецкий генерал-губернатор Йеменского вилайета, Махмуд-бей Надим, официально передавший имаму Йахйе управление над йеменским землями, находившимися в подчинении Османской империи и ключи от г. Сана’а’, в течение нескольких лет служил личным советником имама.

Мухаммад Рагиб-бей, который долгое время состоял на дипломатическом поприще у османов, а в 1913 г. получил назначение муташаррифом в Йемен, занял должность советника имама по вопросам внешней политики. Европейские и советские дипломаты называли его «живой реликвией» времен турецкого владычества в Йемене, «дипломатом французской школы». Начинал свою дипломатическую карьеру Рагиб-бей в Констанце (Румыния), на Черном море. Потом работал в Цетине (Монтенегро, Черногория). В 1900 г. прибыл в Россию; являлся одним из секретарей турецкого посольства в «старом Петербурге». Затем служил дипломатом «старой Турции» (то есть до прихода к власти младотурок) в Париже, Брюсселе и Вене. Свободно говорил по-французски и немного по-русски. После Пой мировой войны возвратился в Турцию. Но не пришедшиеся ему по душе ни новая работа в банке, ни младотурки подвигли Рагиб-бея к тому, что в 1924 г. он возвратился в Йемен и поступил на службу к имаму – для «ведения дел, – как тот говорил, – с надоедливыми европейцами».

За «силы национальной обороны» и работу турок-инструкторов в армии имама отвечал еще один представитель бывшей турецкой администрации в Йемене – Хассан Тахсин-паша. Его сын-дантист был женат на одной из дочерей Рагиб-бея, прелестной Вахабиййи.

Регулярная армия (джейил ан-низами ), сформированная имамом, численностью к 1929 г. в 30 тыс. человек, состояла, по традиции, из племен ал-бакил, ал-хашид и бану хаулан , верных зейдитским имамам Йемена. В случае объявления войны имам в течение нескольких суток мог собрать племенное ополчение в 100–150 тыс. человек. Военная служба была пожизненной. При этом состарившийся солдат имел право подать в отставку, но при условии, если сам же найдет себе замену. Зарплата солдата составляла 10 шиллингов в месяц (за счет этих денег он приобретал себе и амуницию). Согласно закону, изданному имамом, каждый мужчина-йеменец обязан был получить профессиональную военную выучку. Но на деле закон этот не работал. Для подготовки офицерского состава имам открыл в стране военную школу, и перестал отправлять йеменцев на учебу в военные училища Багдада.

Армия нуждалась в оружии и боеприпасах. Гилберт Клейтон, посещавший Сана’а’ в 1926 г., видел, как он потом вспоминал, отправлявшийся в Тихаму большой отряд (в рамках военной кампании имама против Идрисидов), амуниция которого умещалась всего лишь на 4 верблюдах и двух ослах. Позже итальянцы построили в г. Сана’а’, как уже говорилось выше, патронный завод, изготавливавший 4 тыс. пуль в день. Английская путешественница Фрейя Старк отзывалась об артиллерии имама, как о «музее военного хлама».

Административный аппарат королевства состоял, помимо служивших у имама турок, из членов двух образованных в Йемене классов, представленных семействами саййидов (потомков Пророка Мухаммада по линии Его внука Хусейна) и кадий (судей). Наиболее влиятельным лицом из числа местных советников имама иностранные дипломаты называли кади ‘Абдаллу ал-‘Амри. Говорил этот немолодой уже человек, с умными, по выражению X. Инграмса, глазами, тихо. Обладал интеллектом. Внимательно выслушивал каждого из своих собеседников. На вопросы, задаваемые ему, отвечал кратко и аргументированно. Слыл приверженцем «старых правил» – обычаев и традиций предков. Нарушение их, какое бы то ни было, вызывало в нем, по воспоминаниям встречавшихся с ним англичан, чувства глубочайшего, но скрытого недовольства, проявлявшегося порой в том, что глаза его застилала пелена слез.

В сформированный со временем Консультативный совет входили в основном саййиды (именовались министрами). Шестью областями (ливами) Йемена, разбитыми на уезды ( казы ) и волости ( нахии ), управляли амиры (правители-наместники), назначавшиеся имамом из крупных местных феодалов или приближенных к имаму лиц. В отдельных случаях обязанности амира имам возлагал на шейхов местных племен. В подавляющем большинстве своем амирами , равно как и сборщиками налогов, и судьями с их клерками, являлись зейдиты. Имам считал, что Йемену надлежит быть только под властью зейдитов. Аллах, говорил он, избрал Пророка Мухаммада главенствовать над мусульманами, направлять их в вере и в жизни. Пророк, в свою очередь, избрал своим главным миссионером по утверждению ислама в Йемене ‘Али. И потому, согласно вере предков-зейдитов , только потомки Пророка Мухаммада по линии Его дочери Фатимы и ее мужа ‘Али, обладают правом управления сложившимся в Йемене имаматом. И право это подтверждено самой историей. В то время как другие правившие в Йемене династии возникали и исчезали вместе с образованными их предками независимыми колыбелями-уделами, имамат зейдитов , сложившийся в 885 г., пережил все превратности судьбы, выжил и сохранился во времени. При его легендарных предках, Касиме Великом и его сыне, имаме Йахйи, имамат зейдитов охватывал все земли Йемена. Это надлежит сделать и ему, нынешнему имаму зейдитов, – вернуть Аден и другие земли, находящиеся под протекторатом Англии, в состав Йеменского королевства.