Игорь Сенченко - Йемен. Земля ушедших в легенды именитых царств и народов Древнего мира

Дворцы-крепости властелинов в царствах Древнего Йемена – это «метафоры вечности», говорят аравийские историки дней сегодняшних. Руинированные величественные строения эти зримо подтверждают справедливость слов поэта Лабида, великого «златоуста» Аравии, о том, что все люди смертны, и что не исчезнут с течением времени и продолжат «жить» лишь звезды на небе, да горы и скалы с замками и крепостями на них.

Не сохранился, к сожалению, и красивый, по словам историков прошлого, дворец-замок в городе Йариме, что в 156 километрах от Сана’а’, который возвели на скале посреди города. С дозорной башни на оборонительной стене у въездных ворот этого города виден также руинированный сегодня легендарный дворец-крепость Райдан в Зафаре, в древней столице царства Химйаритского.

Мегаполисы Южной Аравии, писал Плиний, располагали красивыми храмами. В Тимне (Тимна), к примеру, столице царства Катабан, их насчитывалось 65. При храмах имелись дворы, где совершали жертвоприношения и выставляли еду для тех, кто в ней нуждался, для людей бедных и лишенных крова. Готовили ее из мяса принесенных в жертву животных. Храмовая территория считалась неприкосновенной. Ее обносили стеной, либо метили камнями. Во дворах храмов устраивали ярмарки. Подходы к храмам украшали колоннады. Одна из них, что вела в храм Аввам, посвященный богу луны Алмакаху в Ма’рибе, сохранилась до наших дней.

Главными атрибутами храмов были изваяния кумиров, алтари для воскурения благовоний и камни для исполнения обряда жертвоприношения. На храмовых территориях устанавливали памятные плиты, каменные и бронзовые, с высеченными на них именами щедрых жертвователей и словами признательности тому или иному божеству – за заботу и внимание.

Смотрителями храмов, как следует из сочинений древнегреческого историка Диодора Сицилийского и арабского историка Ибн Исхака (704–768), выступали либо мужчины, либо женщины – «в зависимости от пола божества», которому поклонялись йеменцы. Они принимали подношения и пожертвования, взимали с населения сборы на нужды храмов, окуривали идолов благовониями и совершали установленные обряды.

Обращаться к своим божествам-истуканам с просьбами людям полагалось в святилищах, как это имело место, скажем, в храме сабейской богини Зат Ба’дан, и только в присутствии жрицы-провидицы, которую древние йеменцы величали сновидицей (хилма). Случалось, и довольно часто, что к помощи жриц и жрецов прибегали и в целях решения тех или иных спорных семейных дел. По словам арабского историка Ибн Исхака, должность смотрителя храма удерживалась, как правило, за одним и тем же родом, и передавалась по наследству.

Среди йеменцев во времена язычества бытовало поверье, что у богов, которым они поклонялись, имелись каналы связи с людьми. По ним боги и посылали людям знаки-предзнаменования. Прочитав их, можно было узнать, что ожидало человека в его жизни. Разузнать о своей судьбе человек мог, спросив об этом и у самих богов, обратившись к ним через их земных оракулов, храмовых жриц и жрецов. Люди эти, наделенные, дескать, даром слышать голоса богов, общались с ними в своих видениях. По глубокому убеждению древних йеменцев, жрецы-оракулы обладали дарованной им богами способностью «видеть невидимое и знать неизвестное». Могли предугадывать те или иные грядущие события в жизни человека по движениям зверей и полету птиц. Поведение зверей, по верованиям древних йеменцев, диктовалось высшими силами, и «несло в себе знаки-уведомления богов, которые они посылали людям».

Химйариты, как рассказывают составитель антологии арабской поэзии с VI по X века ал-Исфахани (897–967) и арабский географ, автор знаменитой «Выборки времени о диковинках суши и моря» ад-Димашки (1256–1327), «чтили звезды». Подразделяли на «счастливые» и «несчастливые». Венеру и Юпитер, например, именовали «двумя счастливыми звездами», а Сатурн и Марс – «двумя гибельными». Семи главным планетам посвящали и дни недели; и тоже делили их на «счастливые» и «несчастливые». Звезды считали «жилищами своих божеств».

В честь небесных тел, которым поклонялись, к примеру, сабейцы , они воздвигали колонны: золотые и серебряные. Колонны эти воспринимались ими как «носители божественной силы» того или другого светила.

Произрастала в землях «Счастливой Аравии», повествует Диодор Сицилийский (90–30 до н. э.), «священная пальмовая роща», где «стоял жертвенник, весьма древний». На нем имелась надпись, «выполненная знаками, давно вышедшими из употребления и никому неизвестными». Службу при храме в роще той, проживая там постоянно, несли мужчина и женщина (99).

О «священной пальмовой роще» на одном из участков побережья в Южной Аравии упоминает и византийский богослов, Патриарх Константинопольский Фотий (810–891). Проживавшие рядом с ней племена, пишет он, собирались там для исполнения культовых обрядов, дважды в году. Первый раз – в середине весны. Второй раз – «после летнего солнцестояния». Во время хождений к местам поклонений «соблюдали полный мир». Притом как по отношению друг к другу, так и ко всем другим племенам, обитавшим в землях «Счастливой Аравии». Свято веровали в то, отмечает Фотий, что также вели себя в сезоны паломничества и дикие животные, пребывая в мире и с людьми, и друг с другом (100).

«Священной пальмовой рощей» окружена была в седом прошлом и древняя Ка’аба. Рубить деревья в ней не смел никто.

Среди тотемов арабов Древнего Йемена историки прошлого называют и одиноко стоявшие финиковые пальмы. Такие «священные деревья» обозначались у йеменцев и других аравийцев словом «. манахиль », что значит «пчельники [ульи] ангелов». Бытовало поверье, что, время от времени, ангелы спускались на них с небес, чтобы понаблюдать за жизнью людей, и «помочь им, если они воззовут о том», в их бедах и горестях, просьбах и пожеланиях. Ни один лист с пальмовых деревьев-тотемов не мог быть сорван просто так. Вопрошая пальмы-тотемы о помощи и поддержке, люди оказывали им знаки внимания и почитания: вешали на них праздничные одежды и ювелирные украшения.

Великий арабский историк Ибн Хишам (ум. 835), сообщает, что до утверждения в Наджране, в местности на севере Йемена, христианства арабы Наджрана «поклонялись одиноко стоявшей пальме», росшей в окрестностях города. Каждый год жители Наджрана «сходились у той пальмы, и справляли праздник в ее честь»; женщины развешивали на ней свои лучшие платья и украшения (100*).

Для исполнения обрядов чествования небесных светил-по-кровителей, которым поклонялись древние йеменцы, они собирались вначале на возвышенных местах, и под открытым небом обращали к ним свои мольбы-прошения. В ряде таких мест возникли со временем города. Люди воздвигли в них храмы. И были они, по выражению историков прошлого, зримым свидетельством величия и богатства того или иного царства Древней Аравии. Храмы те именовали вначале словом «бейт», что значит «дом», ибо в них, во что свято веровали йеменцы, селились, время от времени, боги-хранители, когда спускались с небес на землю. Потом храмы стали величать перешедшим в ислам словом « масджид », смысл которого – «место, где совершают поклонение» (происходит оно от слова « саджада », что значит – «падать ниц»).