Игорь Сенченко - Йемен. Земля ушедших в легенды именитых царств и народов Древнего мира

Возвратившись из похода, сообщает Плиний Старший, Элий Галл доложил Августу о тех наблюдениях и впечатлениях, что он вынес из «земель аравийских». Кочевое население, указывал он в рапорте, живет верблюдоводством. Племена, обитающие в оазисах, делают вина из плодов финиковых пальм. Масло жмут из кунжута. Самый многочисленный народ у них – гомериты (химйариты ). Минеи ( майнцы ) владеют землями, изобилующими финиковыми пальмами; богаты овцами и другим домашним скотом. Хадраматиты (хадрамаутцы ) – превосходные воины. Самые богатые из них – сабеи ( сабейцы ). Помимо «рощ благовонных» и полей плодоносных с хорошо налаженной системой орошения, имеют они и золотые шахты. Занимаются медовым и восковым промыслами. Мужчины носят тюрбаны. Лица их украшают бороды. Усы одни из них отпускают, другие – бреют.

Находясь в Аравии, рассказывает Плиний Старший, Элий Галл в целях обеспечения торговых интересов и «будущих побед Рима» увлеченно собирал разного рода полезную информацию – о племенах, с которыми скрещивал мечи, их родоплеменных кланах, караванных маршрутах, источниках воды и хозяйственной структуре Йемена и Южной Аравии в целом. Сведения, почерпнутые им в этом походе об Аравии и Троглодитике (Абиссинии), обобщенные и систематизированные по возвращении в Египет, император Август намеревался непременно использовать. С помощью этих сведений он имел в виду овладеть все же и арабами, и абиссинцами, и укрепить позиции Рима на пути по Эритрейскому морю из Египта в Индию. Сделать его недоступным для конкурентов, повесить на нем «римский замок».

Несмотря на неудачу, постигшую Элия Галла, мысли о покорении Йемена, говорится в увлекательной «Римской истории» Теодора Моммзена, не покидали Августа до последних дней его жизни. Он подумывал о том, чтобы пройти в Йемен путем несостоявшегося «аравийского похода» Александра Великого – на кораблях из устья Евфрата через «Залив персов и арабов». Но и этому проекту не суждено было сбыться (15).

Разрабатывая его, Август внимательно ознакомился с документами, связанными с «восточным походом Помпея». Захватив в 64 г. до н. э. Сирию, Помпей предпринял бросок в направлении Аравии, намереваясь продвинуться в Месопотамию, а оттуда – в Хиджаз и Южную Аравию. Но смог добраться только до Петры, столицы Набатейского царства. В отмщение за вторжение в их земли набатеи , поддержанные племенами Хиджаза, ответили Помпею набегом на Сирию, где их поддержали йемениты-переселенцы. Изрядно потрепав там гарнизоны римлян, возвратились домой с добычей богатой. Набег этот, повествуют сказания арабов Аравии, еще раз показал, что «путь к славе может быть проложен, – как учили предки, – только на крыльях стрел и на остриях мечей» (16).

После Августа, констатирует в своей «Истории арабов» А. Крымский, «римляне не повторяли уже попыток» по завоеванию «земель благовоний». Установили дружественные отношения с гомеритами (химйаритами ) и поддерживали с ними тесные деловые связи (17). В «Перипле Эритрейского моря», широко известном в Древнем мире навигационном справочнике, сообщается о том, что «законный царь» омеритов (химйаритов ) и сабейцев , состоял в дружбе с кесарем, обменивался с ним посольствами и подарками. Правил в те времена Римом император Нерон (54–68), «любимец народов Востока», как его рисуют предания арабов.

Шло время, и горячее желание Августа о налаживании прямой торговли римского Египта с Индией, равно как и с другими, лежащими рядом с ней, странами, свершилось. Товары, завозившиеся прежде из Индии, Персии и Африки в порты Южной Аравии, а оттуда – караванами через Ма’риб, Хиджаз и Петру – в Месопотамию, Палестину, Сирию и Египет, стали водным путем напрямую поступать в Египет и из него расходиться по всему Средиземноморью. Ма’риб и другие центры караванной торговли в Йемене утратили свое былое величие, обеднели, и прежняя громкая слава их ушла в прошлое. Ма’риб, город некогда дивный и богатый, покинутый караванами и купцами, пишет А. Крымский, померк и угас (18).

Новые попытки прибрать к рукам Южную Аравию были предприняты римлянами при императоре Траяне (правил 98-117), выдающемся администраторе и талантливом полководце. Он захватил Набатею, величайшее караванное царство Востока, и именовал его римской провинцией Аравия (106 г.), а десятью годами позже совершил победоносный поход на Ктесифон, столицу Парфянского царства. Владыка парфян постыдно бежал. Спешно покидая Ктесифон, оставил в нем и золотой трон династии Аршакидов, царей Парфии, и часть семьи своей, и даже святая святых любого из царственных родов Востока – знамя правящей династии. «Одолев Ктесифон» и «перешагнув Евфрат», отделявший владения Рима от земель Парфянского царства, римляне «устремили взор свой» на Дильмун и Южную Аравию. Чтобы попасть в эти земли и покорить их, занялись постройкой судов. К концу 116 г. корабли, сооруженные на верфях Вавилона, заложенных еще Александром Македонским, были спущены на воду. Но так же, как, по велению судьбы, не состоялся «аравийский поход» Александра Великого, эллина-пер-вооткрывателя Востока, не осуществилась и задуманная Траяном «восточная экспедиция» римлян к берегам Южной Аравии. Долго и тщательно готовившуюся кампанию в «земли ладана» пришлось свернуть. Сорвали ее мятежи, вспыхнувшие в Двуречье и в ряде других восточных провинций империи. Южную Аравию от вторжения римлян, сказывают своды аравийской старины, спасла смерть Траяна (117 г.).

Император Адриан (правил 117–138), воцарившийся после Траяна, хотя и перенес свою резиденцию в Египет и превратил на какое-то время Александрию, заложенную Александром Македонским, в столицу Древнего мира, о походах в Южную Аравию не помышлял, но вот торговал с ней активно.

Новый бросок на Восток, в Месопотамию, а оттуда – в Южную Аравию, планировал Аврелиан Луций (правил 270–275). Но и этот поход, начавшийся, было, блистательной победой над Пальмирой (273 г.), также не состоялся, был прерван мятежом в тылу. Подняли его сторонники поверженной им легендарной властительницы Зенобии Септимии (Заббы или Зайнаб у арабов Аравии). Ушел из жизни во время того мятежа и сам Аврелиан. Пал не на поле брани, как был того достоин, а стал жертвой заговора. И случилось это, что интересно, неподалеку от Вавилона.

О самой легендарной Зенобии известно, что была он женщиной образованной, мудрой и властной. Умела говорить на латыни. Знала коптский и арамейский языки. Держала при себе учителя греческого языка. Став царицей Пальмиры после гибели Одената (266/267), мужа ее, захватила земли Сирии и часть Малой Азии, подчинила Египет.

Аврелиан отзывался о ней как о женщине «непреклонной в своих распоряжениях», «разумной в замыслах», требовательной по отношению к воинам, «щедрой, когда была в том необходимость», и «суровой, когда нужна была строгость». Все восточные народы, пишет Гай Светоний Транквилл, «испытывали такой страх перед этой женщиной, что ни арабы, ни сарацины, ни армяне не смели даже пошевельнуться». Жила она с «царской пышностью… Пиры устраивала по обычаю персидских царей…Отличалась разумной щедростью, сокровища берегла лучше, чем это доступно женщинам». Пользовалась крытой повозкой, «редко парадной; чаще ездила верхом… Охотилась… со страстью испанцев». Прислуга ее «состояла из евнухов пожилого возраста и очень небольшого числа девушек». Она была «настолько сведуща в истории Александра и истории Востока, – отмечает Гай Транквилл, – что, как говорят, написала краткое ее изложение; римскую же историю читала по-гречески».