Луи-Адольф Тьер - История Французской революции. Том 2 [litres]

Бийо и Колло д’Эрбуа осторожно намекнули, что лучше бы не слишком много говорить в этом докладе о Высшем Существе, – они не могли забыть про первосвятительство Робеспьера. Однако Бийо сказал Робеспьеру с мрачным, неприязненным видом, что никогда не был его врагом, и собравшиеся расстались, не примирившись на самом деле. В подобном примирении не могло быть ни капли искренности, потому что каждый остался при своем честолюбии; это была одна из тех попыток уладить распрю сделкой, к которым прибегают все партии, прежде чем сцепиться.

Впрочем, если это свидание и не водворило согласия между членами комитетов, оно по-настоящему испугало монтаньяров; они уверились в том, что залогом мира станет их погибель, и всеми силами старались выведать, в чем именно заключались условия договора. Члены Комитета общественной безопасности поспешили рассеять опасения несчастных. Эли Лакост, Дюбарран, Моиз Бейль, самые влиятельные члены комитета, успокоили монтаньяров, сказав, что ни о каких жертвах речи не было. Это соответствовало действительности, и именно это помешало полному примирению.

А все-таки Барер, весьма дороживший согласием, не преминул повторять в своих ежедневных докладах, что члены правительства в ладах между собою, что слухи об обратном есть чистейшая клевета, что они общими силами стремятся сделать Республику победоносной. Он сделал вид, что принимает обвинения, направленные против триумвиров, на счет всех и отверг эти обвинения. «Среди криков победы, – сказал Барер по этому поводу, – раздаются глухие слухи, расползается темная клевета, тонкий яд растворяется в газетах, составляются пагубные заговоры, готовятся беспорядки. Правительство беспрестанно встречает неприятности, помехи, клевету и угрозы. А между тем – что оно сделало?..» И далее следовал привычный список достоинств правительства…

Операции Северной армии – Занятие Брюсселя – 8 и 9 термидора – Арест и казнь Робеспьера, Сен-Жюста, Кутона

Пока Барер прилагал все усилия, чтобы скрыть распри между комитетами, Сен-Жюст, несмотря на возложенную на него обязанность написать доклад, вернулся в армию, где происходили важные события. Маневры, начатые на обоих флангах, продолжались. Пишегрю продолжал свои операции на Лисе и Шельде, Журдан начал свои на Самбре. Пользуясь оборонительной позицией, которую Кобург занял в Турне после сражений при Туркуэне и Пон-а-Шене, Пишегрю намеревался побить Клерфэ отдельно. Но он не смел идти до Тилта и решился начать осаду Пира с двоякой целью: привлечь к себе Клерфэ и взять этот город, который мог укрепить господство французов в Западной Фландрии. Клерфэ ждал подкрепления и не двигался с места. Тогда Пишегрю так энергично занялся осадой Ипра, что и Клерфэ, и Кобург сочли своей обязанностью оставить позиции, чтобы идти на помощь городу. Обнаружив это, Пишегрю выслал часть войск из Лилля и велел произвести против Орши такой крупный маневр, что Кобург должен был остаться в Турне.

В то же время французский генерал двинулся вперед, прямо на Клерфэ. Его быстрые и хорошо продуманные движения дали французам возможность напасть на Клерфэ отдельно. К несчастью, одна дивизия ошиблась дорогой; Клерфэ получил время вернуться в свой лагерь при Тилте, понеся только легкие потери. Но три дня спустя, 13 июня (25 прериаля), подкрепленный отрядом, которого он ожидал, Клерфэ вдруг развернул перед французскими колоннами 30-тысячное войско. Французские солдаты немедленно бросились к оружию, но правый фланг от жаркого напора рассыпался, оставив левый фланг открытым на плоской возвышенности при Хогледе. Этим левым флангом командовал Макдональд; он сумел отстоять его против многократных атак, которые ему пришлось выдержать с фронта и с флангов, после чего принудил Клерфэ отступить со значительными потерями. В пятый раз был побит австрийский генерал в эту кампанию вследствие того, что его плохо поддержали.

Это дело, принесшее столько чести дивизии Макдональда, заставило осажденный город сдаться. Четыре дня спустя Ипр открыл свои ворота, и гарнизон его в семь тысяч человек сложил оружие. Кобург собирался на помощь, когда узнал, что опоздал. События, совершавшиеся на Самбре, заставили его тогда направиться к противоположному концу театра войны. Он оставил герцога Йоркского на Шельде, а Клерфэ – в Тилте, и двинулся со всеми австрийскими войсками к Шарлеруа.

Это был настоящий разрыв между двумя главными союзными державами – Англией и Австрией; они давно уже не ладили между собою, и различие интересов в этом случае обнаруживалось наглядно. Англичане оставались во Фландрии, ближе к приморским провинциям, а австрийцы спешили защитить свои сообщения. Это разделение сил немало увеличило взаимное неудовольствие. Австрийский император удалился в Вену, наскучив этой безуспешной войной, а Макк, видя, что все его планы расстроены, снова вышел из Главного штаба Австрии.

Мы видели выше, что Журдан прибыл в Шарлеруа в ту минуту, когда французы, в третий раз отбитые, в беспорядке переходили через Самбру. После нескольких дней отдыха, предоставленного солдатам, одни из которых были расстроены вследствие поражения, другие – вследствие быстрого похода, было сделано несколько изменений в организации армии. Из дивизий Дежардена и Шарбонье и дивизий, прибывших с Мозеля, образовали одну отдельную армию под названием Армии Самбры-и-Мааса; начальство над этой армией числом около 70 тысяч было отдано Журдану. Дивизия из 15 тысяч человек под началом Шерера осталась охранять Самбру.

Журдан тотчас решил снова перейти Самбру и обложить Шарлеруа войсками. Атаковать город поручили дивизии Атри, а главный корпус армии расположился кругом с целью поддержать осаду. Шарлеруа лежит на Самбре. За стенами города находится ряд позиций, которые образуют полукруг, упирающийся обеими оконечностями в Самбру. Эти позиции не очень выгодны, потому что полукруг имеет десять лье протяженностью да еще реку с тыла. Клебер стоял с левым флангом от Самбры до Орши и стерег речку Пьетон, протекавшую через поле сражения и впадающую в Самбру. В центре Морло охранял Госли; Шампионне шел между Эпиньи и Ваше; Лефевр занимал Ваше, Флёрюс и Ламбюзар.

Наконец на правом фланге Марсо растянулся перед лесом Кампинер и связывал главную французскую линию с Самброй.

Журдан, чувствуя неудобство этих позиций, не хотел на них оставаться и, чтобы сойти с них, собирался сам начать атаку рано утром 16 июня (28 прериаля). Кобург еще не двинулся вперед; он был в Турне, где присутствовал при поражении Клерфэ и взятии Ипра. Принц Оранский, посланный в сторону Шарлеруа, командовал всей союзной армией. Он решился со своей стороны предупредить грозившую ему атаку и, развернув свои войска утром 16-го числа, заставил французов принять сражение на занимаемой ими позиции. Четыре колонны, расположенные против французского центра и правого фланга, уже проникли в лес Кампинер, отбили Флёрюс у Лефевра, а Эпиньи – у Шампионне, и были готовы загнать Морло из Пон-а-Миньту в Госли, когда Журдан, вовремя подойдя с кавалерийским резервом, остановил четвертую колонну удачной атакой, вернул войска Морло на прежние позиции и восстановил равновесие в центре.