Джеремия Кэртин - Монголы на Руси. Русские князья против ханов восточных кочевников

Хорошо известную тактику монголов – растянуться широким фронтом и окружить врага, которая им удавалась благодаря численному превосходству, Мамай не мог использовать на Куликовом поле. Он не мог ни обойти русских с фланга, ни зайти им в тыл. Крутой берег Смолки, на котором стоял левый фланг войска, казался неприступным из-за лесных зарослей на некотором протяжении, пока не достигал Дона; а правый фланг стоял на труднопроходимом берегу Непрядвы, в которой нигде не было брода. Кроме того, спуск с возвышенности, которую должны были занять монголы, к центру Куликова поля был несколько затруднительным. Главное было – не дать Мамаю времени составить план после того, как он придет, а русским – наступать так далеко от Дона, насколько это было нужно, и быстро. Монгольская конница смешается из-за нехватки пространства для маневра. Действительно, в случае поражения гибель русских казалась бесспорной. Пути к спасению будут отрезаны с трех сторон, а наступление будет блокировано противником. Но войско перешло реку, чтобы никому не пришла в голову сама мысль об отступлении. Лес, который скрывал нижнее течение Смолки, также давал возможность спрятать там полк воинов, чтобы встретить монголов, если они попытаются обойти русских с тыла или прорвутся в центре и рассекут русское войско надвое; вот тогда этот полк и должен был вступить в бой. В соответствии с этим планом различные части войска и были расставлены на свои позиции.

Восьмого сентября (21 сентября по новому стилю. – Пер.) – в день Рождества Пресвятой Богородицы и осеннего равноденствия, когда солнце встает в шесть часов утра и заходит в тот же час вечером, все поле боя было покрыто густым туманом. Шло время, а неба все не было видно. Тем временем полки занимали свои позиции. Воины под командованием Боброка и Владимира Храброго заняли место на левом фланге. К ним добавилось новгородское войско под командованием Дмитрия Нижегородского. Он должен был стоять на этом фланге и не покидать его, но после начала битвы Боброк и Владимир должны были войти в лес и ждать, пока Боброк не подаст сигнал к действию. Правый фланг, который граничил с рекой Непрядвой, находился под командованием Андрея и Дмитрия – сыновей Ольгерда. К их войску присоединились воины из Пскова и Стародуба, войско из Ростова и другие. Великий князь занял место в центре; «большой полк» составляли воины из Москвы, Владимира и Суздаля. Это был огромный сильный полк, поделенный на части. Его левым флангом, соприкасавшимся с нижегородцами, командовали белозерские князья; его передовой полк возглавляли Николай и Тимофей Вельяминовы с князем Глебом, известным как Бренко. Его правый фланг, который соприкасался с войском Андрея и Дмитрия, был под командованием других известных бояр.

Приблизительно за час до полудня туман рассеялся, и день стал лучезарным. Великий князь объехал полки, ободряя всех и побуждая твердо верить в Бога и непоколебимо стоять за священную Христову Церковь и всю Русскую землю. «Мы готовы умереть или победить!» – был ответ. Желание сражаться стало неудержимым, когда по рядам этих двухсот тысяч человек пробежал шепоток: «Монголы идут! Монголы!» Великий князь устремился к своему полку, и со словами «Бог – наше прибежище и сила!» войско двинулось вперед. Благоговейный трепет этого момента охватил каждого. И каждый желал превзойти других в храбрости. Говорить не было возможности; все голоса тонули в грохоте движения.

Монголы, появившиеся за час до полудня, не остались на возвышенности, как они собирались сделать. Побужденные к действиям быстрым приближением русских, легионы Мамая катились вниз, как поток, на Куликово поле. Когда они приблизились к русским, из их рядов выехал монгольский воин огромного роста и угрожающего вида и вызвал кого-нибудь сразиться с ним. Услышав эти слова, один воин среди русских обернулся к тем, кто стоял рядом с ним, и сказал: «Отцы и братья, простите меня, грешного. Молись за меня, брат Ослябя!» Это был монах Пересвет. Когда монгольский богатырь увидел его, он пришпорил коня и помчался изо всех сил ему навстречу. Русский нещадно подгонял своего коня, и двое поединщиков ударили друг друга копьями; оба коня упали, но поднялись. Монгол свалился на землю и остался лежать. Пересвета конь принес к своим еще живым, но вскоре он умер.

С обеих сторон зазвучали трубы, призывая к сражению, и началась великая битва. В полдень они шли друг на друга грудью на грудь, дрались лицом к лицу. Копья ломались, как тростинки; стрелы летали в таком количестве, будто капли дождя. Пыль затмила солнце. Люди падали, как подкошенная трава. Под Дмитрием был убит конь; он пересел на другого. Позже его видели пешим, хромающего и раненого. После этого его никто уже не видел до окончания битвы.

Когда русские начали сражаться, то река Дубик была от них на западе, а Смолка – на востоке, слева от них, а сами они смотрели на юг. Боброк и Владимир удалились в лес и спрятались там, как им было приказано. На левом фланге, с которого они ушли, был нижегородский князь. В полдень монголы двинулись на центр русского войска, где стояло знамя великого князя. В первых рядах были отважные бояре Семен Мелик и Микула Вельяминов. Солнце светило русским в лицо, и ветер был встречный. Монголам солнце светило в спину, и их лица были в тени; для них ветер был благоприятный, он помогал им. Главная часть их войска со всей ее мощью была брошена на «большой полк» в центре, даже чуть ближе к его левому флангу. На правом фланге русским было легче, несмотря на превосходящие и растущие силы врага. Шатер Мамая, командовавшего битвой, стоял на возвышенности под названием Красный холм; оттуда он следил за сражением и посылал подкрепления, которые с громкими криками устремлялись в указанные места; Куликово поле стонало от грандиозной битвы.

Звуки страшной сечи прокатывались от края до края поля, как сильные раскаты грома. И как бы русские ни разили монголов мечами, поднимали на копьях или рубили топорами, те теснили русских во всех местах. В сражение устремлялись легион за легионом, многочисленные, как во времена Батыя; это было такое огромное множество, что в некоторых местах им самим было тесно от такого колоссального количества людей. Временами толпа сражающихся была такой плотной, что, отбросив оружие, люди дрались голыми руками; когда кто-то падал, его затаптывали. Через некоторое время стало казаться, что монголы побеждают. Казалось, что половина поля слева от русских завоевана людьми Мамая, но русские помнили, как умирали их предки на реке Калке, и с молитвой: «Господи! Не допусти, чтобы мы погибли, как наши отцы на Калке», – они снова кидались в бой. «Поразительно, – по словам очевидца, – как эти тысячи воинов бились на Куликовом поле». Каждый человек старался превзойти другого. Но враги тоже были не менее храбрыми. В два часа дня битва бушевала во всей своей ярости и ужасе.