Джеремия Кэртин - Монголы на Руси. Русские князья против ханов восточных кочевников

В конечном счете Виссарион остановил свой выбор на Иване Московском. Было нетрудно склонить папу к этому браку. Известно, что курия стремилась привести Русь под свое духовное руководство при всяком удобном случае. Чего не удалось добиться Исидору, то есть объединения церквей, папа теперь планировал осуществить с помощью Софьи. Более того, он видел в Иване человека, который мог оказать помощь в борьбе с османами.

Иван был доволен женитьбой на представительнице этого рода, с которым он уже был связан: его тетка Анна – сестра его отца была женой Иоанна – старшего брата Фомы Палеолога. Тогдашний папа Сикст IV весьма благосклонно принял послов, приехавших за невестой с богатыми подарками. Главным из этих послов был Джованни Баттиста Вольпе из города Виченцы, который работал на монетном дворе в Москве и был известен там как Иван Фрязин. Папа и Священная коллегия разговаривали с послами так, как будто Русская православная церковь уже присоединилась к Флорентийской унии. Сикст, как и его предшественники, рассчитывал изгнать османов и с этой целью сформировал союз с Неаполем и Венецией. В мае он благословил знамена на это смелое предприятие, а три дня спустя в соборе Святого Петра была торжественно проведена церемония бракосочетания Софьи, после чего Софья, ее свита и Иван Фрязин, который представлял великого князя, отправились в путь в сопровождении папского легата Антонио, которому, по-видимому, было поручено установить Флорентийскую унию на Руси.

Они проехали по Италии и Германии до Любека, где сели на корабль и после одиннадцатидневного плавания по Балтийскому морю достигли Ревеля; оттуда через Псков и Новгород поехали в Москву. Легат Антонио в красном одеянии и шляпе, в красных перчатках, которые он никогда не снимал, приказал, чтобы перед ним несли распятие, когда они проезжали через города. Он не крестился в православных храмах и не целовал иконы, как это делали Софья и те, кто был в ее свите. Это вызвало сильное возмущение среди православных, которые помнили об отступничестве католика Исидора. Сообщения об этих фактах достигли Москвы, и на совете стали решать, как поступить с легатом. Иван спросил совета у митрополита Филиппа, и тот ответил, что если Антонио войдет в Москву с распятием в одни ворота, то сразу же покинет город через другие; что тот, кто почитает чужую веру, принижает веру своей страны. Иван послал своего боярина сказать легату, чтобы тот оставил распятие в своей карете, и после некоторых препирательств Антонио уступил этой просьбе. Бракосочетание состоялось в день приезда Софьи.

Ради проформы было необходимо принять какое-то решение в отношении Антонио, приехавшего специально с миссией объединить две церкви. Была устроена дискуссия между ним и Филиппом, который позвал Никиту – глубоко начитанного человека, который, если верить летописи, говорил так мудро, что легат был вынужден заявить, что у него нет необходимых ему книг. Во всяком случае, он увидел, что объединить церкви нет никакой возможности. И все же он пробыл в Москве одиннадцать недель, а потом Иван с почестями отпустил его. Послы, приехавшие с Софьей от ее братьев, тоже возвратились в Рим. Великий князь послал папе и братьям Софьи очень ценные подарки. Иван, породнившийся благодаря этому браку с греческим и римским кесарями, теперь стал изображать на гербе Руси двуглавого орла. На его печати с одной стороны был изображен орел, а на другой – всадник, топчущий дракона; и на ней была надпись: «Великий князь милостью Божьей, господарь всея Руси».

Уверенность Рима в Софье была безосновательной. Кажется очевидным, что она привезла из Рима идеи, не имевшие ничего общего с благодарностью, и горькие воспоминания о том, через что ей во многих смыслах пришлось пройти. Во время долгого путешествия в Москву у нее было время обдумать свое положение, и она, без сомнения, получила советы от проницательных греков, которые ее сопровождали. Сам Иван Фрязин, который хорошо знал великого князя, возможно, открыл ей глаза на положение дел в церкви. Софья не только отвергала объединение церквей, в духе которого ее воспитывали, но и была твердой приверженкой Православной церкви. Она была женщиной с сильным характером и с трудом терпела монгольское иго. Имея огромное влияние на Ивана, постоянно побуждала его бороться с угнетением.

Теперь мы должны обратиться к Новгороду. Недавние война и мир, заключенный с Иваном, усилили противоборство двух партий в городе. Народная власть, которая веками существовала в этой республике, утратила лучшие свои черты. Какими бы неравными ни были силы в этой борьбе с Москвой, такая треснувшая и расшатавшаяся система новгородской власти была слабой. Бояре, освобожденные из московских темниц, укрепили ряды приверженцев Борецких, которые вскоре начали выплескивать свою ненависть к Москве на ее сторонников. Борьба уже не ограничивалась вечевыми собраниями; началось насилие, и целые улицы подверглись грабежам. Однажды несколько бояр во главе с городским посадником Ананием собрали группу своих последователей и совершили нападение на две улицы, нанеся ранения и ограбив своих врагов, на них проживавших. В другой раз старейшина Панфил с боярами и группой таких же последователей ворвались в дома других бояр, избили их слуг и унесли много имущества. Когда так действовали люди, облеченные властью, долгом которых было поддержание порядка, ясно, что в Новгороде началась анархия. Противники вдовы Борецкой и ее сыновей не могли найти защиты в своем городе и обратились к великому князю.

Иван не стал медлить с ответом. Выехав из Москвы осенью 1475 г. с большой вооруженной свитой, он заранее послал гонца с вестью о том, что он едет в свою вотчину – Великий Новгород. Едва он ступил на новгородские земли, как к нему вышли люди с жалобами на угнетение. Позже бояре и видные горожане встретили его с подарками, как и архиепископ, князь Шуйский, посадник и другие.

Двадцать первого ноября великий князь прибыл в Городище и пошел на церковную службу. Двадцать третьего ноября он официально вошел в Новгород и ртправился помолиться в Софийский собор. Он пообедал с архиепископом и возвратился в Городище. Его войско разместилось в монастырях.

Неожиданный приезд великого князя смутил сторонников Казимира. Они помалкивали и соперничали со своими противниками в оказании радушного приема Ивану. Великий князь один раз пообедал с князем Шуйским и три раза – с архиепископом. Один раз он побывал на пиру в доме бывшего посадника и один раз отобедал с тысяцким и известными боярами. В каждом доме ему дарили множество бочонков «заморского» вина и меда, богатые ткани, чужеземное золото, моржовые клыки, обученных соколов, меха соболей, коней, золотые кубки, полные жемчуга, рога в серебряной оправе и серебряные блюда. Новгородцы явно из кожи лезли вон, чтобы превзойти один другого.