Джеремия Кэртин - Монголы на Руси. Русские князья против ханов восточных кочевников

Что мог сделать город против такой силищи, которая осадила его со всех сторон? Во время первой войны с Москвой у города было значительное войско, но теперь горожане даже не пытались воевать на открытой местности. Все силы были брошены на оборону стен и крепости. Сначала новгородцы пытались укреплять эти оборонительные сооружения и даже построили крепкую деревянную стену возле нового моста. Если бы Иван напал не выжидая, он, вероятно, встретил бы немалое сопротивление и потерял бы, возможно, много воинов; но он не спешил. Он высчитывал, как долго Новгород сможет оказывать сопротивление в такой тяжелой ситуации. Не зря во время первой войны и после нее он схватил самых активных и способных лидеров оппозиции. Теперь среди вождей новгородцев не было ни одного достойного лидера, да и трудно было бы какому-нибудь влиятельному человеку появиться среди той анархии, которая царила в городе в то время. Помощь извне прийти не могла. От Казимира никакой помощи не было. Новгородцам оставался лишь один выход – вести переговоры с завоевателем. Они в лучшем случае могли только торговаться об условиях и просить пощады. Летописец при описании этого похода делает упор именно на это.

Новгород послал человека в Торжок, чтобы получить у Ивана охранную грамоту для послов. Князь приказал задержать первого гонца. Тогда они послали второго и третьего гонцов. Только 8 ноября, когда до города оставались тридцать верст, Иван дал охранную грамоту. К нему приехало посольство из десяти человек во главе с архиепископом. Архиепископ воздал Ивану почести, назвав его государем и великим князем всея Руси от имени настоятелей монастырей, священников и всех семи новгородских церквей. Он попросил его быть милостивым к своей вотчине, забыть про меч и огонь и возвратить в город тех бояр, которые были увезены в Москву. После архиепископа другие члены посольства высказались в таком же духе. Просьба освободить нескольких бояр, увезенных в Москву, была несвоевременной в такой момент, когда само существование города было под угрозой. Посол Федор попросил, чтобы великий князь приказал своим боярам обсудить с ними условия мира.

Иван ничего не ответил и пригласил послов отобедать с ним. На следующий день он назначил князя Патрикеева и двух бояр – братьев Борисовичей вести переговоры с этими послами. По обычаю того времени, новгородские послы поделили темы для обсуждения: один из них просил, чтобы великий князь был милостив к Великому Новгороду – своей вотчине, забыл о гневе и вложил в ножны свой меч; другой просил, чтобы были освобождены бояре, задержанные в Москве; третий предлагал, чтобы государь приезжал в Новгород не раньше, чем раз в четыре года, брал каждый раз тысячу рублей и вершил свой суд в тех случаях, в которых ни его наместник, ни посадник не могли принять решение, и чтобы он не вызывал новгородцев в Москву на суд. Четвертый боярин просил, чтобы наместник великого князя не вмешивался в дела архиепископа и посадника. Также прозвучала просьба, чтобы слуг великого князя судили не в Городище, а в самом городе. В заключение послы попросили, чтобы великий князь объявил, почему Новгород должен платить ему дань.

Все эти вопросы были изложены Ивану. На следующий день по его приказу был дан ответ, тоже частями. Князь Патрикеев сделал общее вступление, а затем двое бояр продолжили. Относительно отказа Новгорода использовать слово «государь» они сказали, что Новгород солгал Ивану и оскорбил его. Великий князь был сильно удивлен, что архиепископ и послы просят свободы для людей, которые были задержаны за грабеж и насилие. В заключение князь Патрикеев добавил, что если Великий Новгород желает платить дань великому князю, то город знает, за что он должен ее платить. С этим ответом послы были отпущены.

Четвертого декабря архиепископ и послы возвратились. Они выразили сожаление Новгорода за то, что отвергли слово «государь». И тогда последовал ответ Ивана: «Если вы признаете свою вину и спрашиваете, какой власти быть в нашей вотчине, Великом Новгороде, то наш ответ такой: мы желаем править в Новгороде так же, как в Москве». Послы отбыли. Седьмого декабря архиепископ приехал с теми же послами, и с ними были еще пятеро других. Они просили, чтобы наместник великого князя судил дела вместе с посадником, и предложили платить ежегодный налог – по половине серебряной гривны за каждое вспаханное поле. «Пусть великий князь правит независимыми городами новгородскими через своих наместников, только пусть не переселяет он людей с новгородских земель, не забирает земли бояр, не зовет новгородцев в Москву и не заставляет их служить в восточных землях».

Великий князь ответил через своих бояр: «Я же сказал, что желаю так же править в Новгороде, как и в Москве, а вы указываете, что мне делать. Какая же это будет моя власть?» Тогда они попросили его объяснить свою волю, так как они не знают, как он правит в «восточных землях». Новгородские бояре прекрасно знали, что собой представляет московская власть, но боялись окончательного приговора и притворялись, что не понимают, о чем идет речь. В конце концов Иван дал свой вердикт, который озвучили его бояре: «Мы правим так: не будет в Новгороде ни веча, ни посадника; вся власть будет в наших руках, а землями и деревнями будем управлять так, как и в восточных землях».

Такой ответ был как удар грома, несколько смягченный обещанием не переселять людей из Новгорода, не трогать боярские вотчины и оставить дворы в их нынешнем состоянии.

Новгородцы обсуждали слова великого князя в городе целую неделю на бурных собраниях. Наконец, партия умеренных и сторонников Москвы одержала победу и отправила все тех же послов сказать, что вече и посадник упразднены. Но они повторили свое ходатайство насчет земли и переселения людей из Новгорода, вызова их в Москву и их службы в «восточных землях».

Ясно, что новгородские бояре пожертвовали своей формой правления и действовали только в своих классовых интересах. Великий князь удовлетворил их просьбы, но, когда послы попросили его поклясться, что выполнит их, он наотрез отказался. Тогда они попросили его бояр дать такую клятву. И в этом им было отказано. Тогда они стали просить, чтобы будущий княжеский наместник дал им такую клятву, и опять получили отказ. Более того, Иван задержал послов в своем лагере на целых две недели. Он хотел, чтобы новгородцы потеряли терпение и полностью согласились на все условия. Он знал, что существует большая группа людей, которые все еще противятся ему и кричат на всех углах, что они должны воевать с Москвой до последней возможности.

Тем временем запасы продовольствия в городе иссякли, а так как там нашли прибежище много людей из сельской местности, начались голод и мор. В московском лагере продовольствия было в избытке, и Иван приказал псковским купцам продавать людям муку, рыбу и хлеб. Беспорядки и ссоры между отчаявшимися противниками Москвы и ее приверженцами не прекращались. Однако сторонники Москвы победили и сделали дальнейшее сопротивление невозможным. Главный новгородский воевода – князь Шуйский отрекся от своей клятвы городу. Двумя днями позже он беспрепятственно выехал из города в лагерь великого князя и поступил к нему на службу.