Андрей Соколов - «Правь, Британия, морями»? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII веке

2 июня перед палатой выступал Карлтон, прямо заявивший, что канадцы «испытывают ужас от одной мысли о том, что им может быть навязана ассамблея, избираемая британцами» <120>. На вопросы депутатов отвечали представители Квебека и эксперты. Мазарэ говорил уклончиво. На вопрос, какую форму управления предпочли бы сами канадцы, он ответил: «У них нет ясного представления об этом. Они примирятся с любой формой управления, лишь бы дела решались эффективно». По поводу законодательства Мазарэ утверждал, что население может адаптироваться к английским законам, но только не в делах землевладения и землепользования – в этом требуется сохранить старые французские нормы. Наконец, на вопрос, желает ли население Канады иметь ассамблею, Мазарэ заметил, что его подавляющая часть просто не имеет представления, что это такое <121>. По мнению Верховного судьи колонии Хея, английские законы могут вводиться в Канаде, но другое дело – ассамблея: «Канадцы слишком невежественны, чтобы оценить преимущества свободного правления» <122>. От франкоканадской знати выступил де Лотбиньер, по существу повторивший слова Мазарэ, что канадцы готовы признать английскую судебную систему, если это не затронет старые нормы земельного права. Содержание парламентских дебатов показывает, что и противники, и сторонники билля постоянно апеллировали к понятиям «справедливости», «прав человека», «свободного правления». В этом прослеживается влияние как просветительской идеологии, так и традиционных представлений о «старой представительной системе» в колониях.

Содержание Квебекского акта сводилось к четырем основным положениям Во-первых, провинция Квебек расширялась за счет включения в нее огромных территорий от долины р. Св. Лаврентия и Великих Озер до рек Огайо и Миссисипи. В документе было сказано о равном доступе всех подданных английского короля на эти земли для торговли. Во-вторых, Квебекский акт в основном сохранял старый порядок управления колонией. Во главе находился губернатор, обладавший фактически диктаторскими полномочиями, сам назначавший членов законодательного совета колонии, права которого были очень незначительны. Главное заключалось в том, что англоканадские купцы не получили права избирать ассамблею, чего они так упорно добивались. В-третьих, Квебекский акт регулировал судебную систему. Был установлен порядок, по которому гражданские дела рассматривались по французским законам, а уголовные – в соответствии с британским кодексом. На практике это означало сохранение сеньориальной феодальной системы, потому что она «хорошо работала, чтобы держать абитанов на своем месте» <123>. Наконец, в-четвертых, отменялась клятва о вере при занятии должностей, тем самым католики получили право занимать гражданские должности. Текст принятого закона отличался от проекта, предложенного ранее Карлтоном. Положение о расширении границ колонии не содержало какого-либо ограничения для франкоканадцев переселяться на земли, заселенные преимущественно индейцами. С точки зрения сеньоров это было недостатком. В этой связи представляется справедливым замечание Харлоу, что Квебекский акт, как и предшествовавший ему Regulating Act и появившиеся позднее законы, регулировавшие управление индийскими владениями Великобритании, явился документом компромиссного характера, отразившим взгляды разных людей, имевших отношение к его созданию <124>.

Историки по-разному оценивали значение Квебекского акта. Те из них, кто давал ему в основном положительную оценку, отмечали два принципиальных положения. Во-первых, он предотвратил присоединение Квебека к Американской революции. Во-вторых, этот закон базировался на принципах идеологии Просвещения и гарантировал франкоканадскому населению права, одинаковые с англичанами, причем независимо от вероисповедания. И все же историки более склонны к негативной, чем к положительной оценке Квебекского акта. Отрицательная характеристика этого закона также давалась многими современниками. Ее разделяли близкие к вигизму и «патриотизму» политики и памфлетисты. Уже в 1774 г. был опубликован анонимный памфлет «Патриот», содержавший резкую критику политики правительства в Канаде. Автор называл основные аргументы сторонников Квебекского акта, считавших, что уступки католицизму в Канаде не принесут большого вреда, ложными: «Ни один человек, если он любит родину, не будет успокаивать народ шумливыми заявлениями, когда протестантская религия находится в опасности, потому что папизм распространяют на огромную территорию Квебека. Ложь и бесстыдство этих людей столь велико, что этого нельзя игнорировать» <125>. Критика Квебекского акта содержится в трудах разных историков. Лоуэр заметил, что этот закон был «кажущимся решением проблемы». Сохранив феодальную систему эксплуатации, он никак не мог ввести в Канаде порядок, при котором все равны перед законом. Историк Дж. Уорд не без основания заметил: «Квебекский акт удовлетворил лишь малую часть франкоканадцев (главным образом высший класс) и в то же время нанес ущерб англичанам и разочаровал самого Карлтона. Французы, хотя и были признательны за защиту их церкви, остались недовольны восстановлением старых гражданских законов и феодальных повинностей. Закон усиливал социальную и юридическую зависимость абитанов. Англичане видели в Квебекском акте выражение франкофильских предрассудков губернаторов. Они были уверены, что католики не могут нести гражданскую службу, и парламент поступил опрометчиво, отказав в выборной ассамблее подданным короля» <126>.

На деле Квебекский акт так и не был реализован на практике. За одиннадцать дней до того срока, когда он вступал в действие, произошли известные события у Лексингтона. В результате Канада стала не только «прифронтовой» колонией, но и непосредственно театром военных действий в 1775–1776 тт. В этих условиях в Канаде был фактически восстановлен военный режим, а губернаторы получили возможность противодействовать той части правительственных инструкций, которая могла быть истолкована как предоставление преимуществ англоканадскому населению. Историки неоднократно анализировали влияние Американской революции на колониальную Канаду. Исключительно важным фактором стало увеличение со второй половины 1770-х гг. притока лоялистов-эмигрантов из воевавших против Англии восставших колоний. США покинуло около 100 000 человек, сохранивших верность британской короне. Они были людьми разного социального положения, но в подавляющем большинстве сторонниками развития институтов колониального самоуправления. Часть лоялистов перебралась в Англию, часть в Вест-Индию, в Канаде осели приблизительно 40000 человек. Изменение национального состава населения страны объективно привело к усилению позиций англоканадской буржуазии, требовавшей реформ. Этого теперь не могли игнорировать ни губернаторы, ни само британское правительство. Версальский мир 1783 г. значительно сократил территорию колонии Квебек. К США отошли земли «старого севера-запада», входившие ранее в состав «индейского резерва». Поскольку существовало мнение, что это ухудшило условия пушной торговли, парламентская оппозиция протестовала в отношении соответствующей статьи Версальского договора. В ответ Шелборн отвечал, что данная уступка не являлась проявлением недальновидности нынешних министров, а результат военных неудач, ответственность за которые должно нести прежнее правительство <127>.