Ханна Джевелл - 100 величайших хулиганок в истории. Женщины, которых должен знать каждый

Поэтому мы с разочарованием узнаем, что та речь, которая дошла до нас во всей своей красе, не имеет ничего общего со словами, на самом деле произнесенными Соджорнер Трут. По ироничному стечению обстоятельств, которое озадачивает, но не удивляет, транскрибация, которую исполнила Вашингтон, и не только она, на самом деле была записана через 12 лет после выступления суфражисткой Фрэнсис Дейна Гейдж, которая организовывала ту конференцию.

И — как шикарная белая женщина из тех, кто сейчас с энтузиазмом подпевает рэперам, — она опубликовала транскрибацию Соджорнер на выдуманном южном диалекте (в котором также дважды выдуманно используется расистское слово на «н»). Эту версию текста и знает большинство людей, и на ней основано выступление Керри Вашингтон. Вот отрывок:

«Вон тот мужчина говорит, что женщинам следует помогать подниматься по ступенькам, переносить их через канавки и уступать им лучшие места.

Но мне никто никогда не помогает переходить через лужи и не уступает места.

Так разве я не женщина?»

На самом же деле Соджорнер была северянкой из Нью-Йорка. Она родилась рабыней в 1797 году и до девяти лет говорила только по-голландски. Акцент у нее, если вообще был, был голландский, и в любом случае она с гордостью говорила с чистым английским произношением. В конце концов она стала путешествовать по всей стране, читать лекции и вести дебаты.

В 1826 году Соджорнер получила свободу, или, скорее, забрала ее силой. Штат Нью-Йорк готовился отменить рабство в 1827 году, и хозяин Соджорнер пообещал освободить ее за год до этого, но не сдержал обещания. Поэтому однажды утром она забрала своего новорожденного ребенка и ушла на рассвете. В мемуарах, которые под ее диктовку написали в 1850 году, «Рассказ Соджорнер Трут, рабыни северян», она вспоминала, как хозяин нашел ее и обвинил в побеге, на что она ответила: «Нет, я не сбежала. Я ушла при свете дня, и только потому, что вы обещали мне год моей жизни». Он потребовал, чтобы она вернулась, но женщина отказалась.

Как только Соджорнер освободилась, она обратилась в суд и попыталась вернуть одного из своих детей, которого продали на юг, — что в то время было незаконно. Она сказала своей бывшей хозяйке: «У меня нет денег, зато у Бога их достаточно, и не только их, но и чего получше! И я верну себе ребенка». В 1828 году она вернула своего сына и стала первой чернокожей женщиной, которая выиграла в суде дело подобного рода против белого мужчины.

Соджорнер стала известна, когда путешествовала по стране и согласно своим религиозным убеждениям высказывала свое мнение об аболиционизме, правах женщин, тюремной реформе и выступала против смертной казни. Она содействовала чернокожим солдатам во вступлении в Армию Союза в Гражданской войне, а потом стала помогать освобожденным рабам устроить свою новую жизнь. В течение семи лет она убеждала федеральное правительство предоставить землю эмансипированным людям и даже встречалась с президентом Улиссом С. Грантом, правда эта встреча и прошла неудачно.

Есть еще одна транскрибация энергичной речи Соджорнер под названием «Разве я не женщина?», которую записали всего через несколько недель после ее выступления и опубликовали совместно с самой Соджорнер в газете, выступающей за отмену рабства. В чем-то эти две версии совпадают, но версия 1851 года, вероятно, ближе по содержанию к оригинальному выступлению, в любом случае она была опубликована с ее согласия.

На веб-сайте под названием «Проект Соджорнер Трут» можно послушать эту оригинальную версию в озвучке современных женщин с афро-голландским акцентом, близким к произношению самой Трут. Вот отрывок:

«Я много слышала о равенстве полов. Я могу поднять столько же. сколько любой мужчина, и могу съесть столько же, если достану еды.

Я так же сильна, как любой мужчина сейчас.

Что касается интеллекта, то могу сказать только, что если у женщины пол-литровый сосуд, а у мужчины литровый, то почему нельзя заполнить все пол-литра целиком?

Не нужно бояться давать нам наши права из опасения, что мы возьмем слишком много, потому что мы все равно не возьмем больше, чем поместится в пол-литровом сосуде.

Бедные мужчины, кажется, совсем растерялись и не знают, что делать».

Действительно, бедные мужчины! Какое же это сокровище — сарказм, который так же хорош и 160 лет спустя.

Нам стоит воздержаться от заблуждения о самой знаменитой речи Соджорнер в стиле «вообще-то Франкенштейн — это имя ученого», и не превращать ее в палку, которой можно колошматить друг друга.

Какая досада и, все же, какая ирония, что ее оригинальная речь утеряна. Все сказанное выдающимися людьми до изобретения технологий, позволяющих записывать звук, зависит от туманных воспоминаний свидетелей, журналистов и этически ненадежных активистов. Даже «Геттисбергская речь» Авраама Линкольна, с которым, кстати, тоже встречалась Соджорнер, существует в нескольких версиях, но, думаю, действительно важна лишь та, что высечена в мраморе в Вашингтоне рядом с шестиметровой статуей президента. (Президента Линкольна, конечно. У нас пока нет статуи нынешнего президента, хотя это лишь вопрос времени.)

Так что послушай оба варианта речи «Разве я не женщина?» и получи заряд сил на то, чтобы встать, выйти на улицу, прокричаться в небо в праведном гневе, а потом вступить в какую-нибудь организацию или даже в целых две.

Полюбуемся на леди, которая совершила одно из самых впечатляющих преображений за тысячелетнюю историю Византийской империи, — императрицу Феодору. Если не знаешь, что такое преображение, то сейчас узнаешь.

Феодора родилась в 500 году нашей эры в довольно скромных условиях: мать была актрисой и танцовщицей, а отец держал медведя на ипподроме — средоточии дебоширства в Константинополе, — и эта работа, хотя и классная, не принесла семье огромного состояния.

Но на ипподроме занимались не только дебоширством с участием медведей, и именно там Феодора и ее сестры стали работать «артистками» после смерти отца-укротителя. В те времена работа актрисы была почти наравне с работой проститутки, хотя проституция была, возможно, не таким уж необычным родом деятельности, как сейчас.

К 15годам Феодора стала звездойипподрома. Помимо, э… частных выступлений, она танцевала перед залом зрителей в костюме из ленточек, которые едва прикрывали женские прелести, а также славилась своими, э… глазами. Не знаю, какие вкусы были у среднего византийского джентльмена, да и кто мы такие, чтобы судить о том, у кого на что стоял полторы тысячи лет назад? Времена были другие.