Ханна Джевелл - 100 величайших хулиганок в истории. Женщины, которых должен знать каждый

Основным занятием объединения, которое называлось группой Белой розы, было распространение листовок, обличающих гитлеровский режим, по всему университету, по всему Мюнхену и по всей Германии. Члены группы печатали листовки в секретном ателье на печатной машинке и размножали с помощью старого копировального аппарата. Это и было все их оружие в борьбе против безжалостного государства.

Группа распространяла шесть разных видов листовок, в более ранних из которых содержались призывы к пассивному сопротивлению режиму и длинные философские интерлюдии вкупе с непонятными вычурными отсылками — ну, знаешь, всякая дребедень, о которой обожают говорить студенты университетов. Шли месяцы, и, благодаря профессору Курту Хуберу, информация в листовках стала излагаться более ясно и актуально.

Участникам группы пришлось научиться полностью доверять друг другу. Нужно учесть, что они жили в обществе, где друзья, соседи и даже члены семьи доносили друг на друга в гестапо за неправильные представления о Гитлере. Дети должны были доносить на собственных родителей, если слышали дома любые антифашистские разговоры. В 1939 году рабочий завода, который выступил против увольнения евреев, был тут же расстрелян в пример тому, что случится со всеми, кто не согласен, не готов подчиняться или нарушает идеологическую работу режима.

В 1942 году в Мюнхене создание листовок было непростым делом. Члены Белой розы покупали всего по несколько листов бумаги и несколько марок за раз, чтобы не вызвать подозрений в том, что эти вещи нужны им для каких-то «не тех» целей.

Потом они клали готовые листовки в чемодан, а это худший аксессуар, с которым можно ходить в нацистской Германии, за исключением огромного баннера с буквами «Гитлер — козел», — и по одному ехали на поезде в разные города, а чемодан оставляли на багажной полке подальше от того места, где сидели сами. Как только они прибывали на место, то опускали листовки в почтовые ящики и отправляли на другой конец страны. Таким образом гестапо не могло узнать, откуда идут письма. Во время таких невероятно опасных поездок им также удалось завербовать несколько сторонников в других городах и других университетах, которые тоже стали распространять листовки. Софи исполняла обязанности казначея группы, распространять листовки тоже помогала.

Члены группы жили в постоянном страхе, что их поймают, и постоянном отчаянии от того, в каком состоянии находится их страна, а в жизни им приходилось делать вид, что они всем довольны. Днем они гуляли, вечером ходили на концерты, а по ночам печатали провокационные листовки. Ганса и других юношей на какое-то время отправили в Россию на фронт лечить людей на войне, которую они ненавидели.

Шестую листовку Белой розы написал их профессор Хубер, который, в отличие от своих протеже, был довольно консервативен и ненавидел нацистов за то, что он считал неправомерным использованием армии и германского государства, которое любил. Он написал разгромную критику по случаю поражения немецких войск под Сталинградом 3 февраля 1943 года, от которой разошлась ударная война по всей нации, привыкшей к бесконечной пропаганде о славных победах Германии.

Это будет их последняя листовка.

Утром 18 февраля Ганс и Софи вместе пошли в Мюнхенский университет с чемоданом листовок и разложили их стопками в аудиториях и коридорах по всему главному зданию университета незадолго до начала занятий. Они как раз собирались покинуть место преступления, когда обнаружили, что у них в чемодане остались листовки, которые могут их скомпрометировать. Вспомнив, что они не положили листовок на верхнем этаже главного здания, они поднялись по лестнице.

Как раз в тот момент, когда прозвенел звонок и студенты стали выходить из аудиторий, Софи сбросила стопку листовок с верхнего этажа, и они полетели прямо на головы студентам и преподавателям. В консервативном университете города, где Гитлер получил поддержку в самом начале своего пути, провокационные листовки падали с потолка, как лепестки с деревьев весной.

Ганс и Софи, опустошив свой чемодан, попытались смешаться с толпой студентов, которые толпились в атриуме в шоке от того, что на них только что свалилось. Но прежде, чем им удалось уйти, их остановил уборщик, который заявил, что видел, как они сбросили листовки. Ректор университета вызвал гестапо, и те сначала не могли поверить, что эти тихие, респектабельные на вид студенты как-то связаны с такими опасными идеями.

Ганса и Софи доставили в участок и допросили по отдельности. Сначала они все отрицали, но гестаповцы нашли достаточно доказательств их виновности, и тогда каждый из них, чтобы защитить друзей, заявил, что он и только он представляет организацию Белой розы.

Следователь, который допрашивал Софи, пытался заставить ее сознаться в том, что она не несет ответственности за свои действия и что ее ввел в заблуждение собственный брат. Если бы она так и сделала, то, возможно, спасла бы себе жизнь, но она сделала другой выбор и заявила следователю, что рассчитывает получить тот же приговор, что и брат, «Я бы поступила так снова, потому что это было верным выбором, — сказала она, — У вас неправильный взгляд на мир».

Родители Ганса и Софи не знали о том, что их детей арестовали, и понятия не имели, что те организовали группу Белой розы для сопротивления режиму. Но, в конце концов, дети жили идеалами своих родителей, и это обошлось им очень дорого.

Подробности о последних днях жизни Софи дошли до нас благодаря ее сокамернице Эльзе Гебель, политической заключенной, которую подселили к Софи, чтобы та не совершила самоубийство. Эльза рассказала, что Софи оставалась абсолютно спокойной на всех допросах и в заключении и сломалась только тогда, когда узнала, что арестовали Кристофа, их товарища по Белой розе, который был мужем и отцом. Кристоф предупреждал молодых членов группы, что они становятся слишком безрассудными и совершают все более дерзкие действия против режима, вроде написания антигитлеровских граффити по всему городу по ночам. Кристофа обвинили в причастности к их деятельности, когда гестапо обнаружило седьмую листовку, написанную почерком Кристофа, — и эта улика дорого ему обошлась.

День накануне суда над Гансом, Софи и Кристофом был солнечным и теплым. «Какой прекрасный солнечный день, а мне пора уходить..» — сказала Софи Эльзе.

В понедельник, 22 февраля, Ганс, Софи и Кристоф предстали перед одним из самых ужасных и безумных судей времен Гитлера Роландом Фрайслером, который был известен тем, что кричал гневные тирады в адрес подсудимых. Судебный процесс подготовил сам Генрих Гиммлер, приказав быстро и незаметно казнить всех троих и не предавать дело огласке, потому что боялся, что они станут мучениками, чьи листовки разожгут искру страха в сердцах сторонников режима. Они должны были исчезнуть тихо.