Ханна Джевелл - 100 величайших хулиганок в истории. Женщины, которых должен знать каждый

В течение следующих нескольких десятков лет Луиза ездила по стране и, пренебрегая правом пожить тихой приятной семейной жизнью, улучшала условия работы буквально сотен тысяч американских трудящихся. В итоге она оказалась в Лос-Анджелесе, где поднимала рабочих консервного завода — в основном мексиканских и еврейских женщин — на борьбу против дискриминационной политики найма, борьбу за лучший распорядок дня и оплату труда женщин-рабочих и даже за огранизованный присмотр за детьми прямо на рабочем месте, чем заслужила себе прозвище Калифорнийский вихрь.

В Калифорнии Луиза присоединилась к группе общественных работников, которые занимались разоблачением случаев расизма в лос-анджелесской системе правосудия. Они называли себя Комитетом обороны Сонной лагуны. Группа возникла в ответ на арест сотен латиноамериканцев по сфабрикованному делу об убийстве Хосе Диаса, чей труп нашли в водохранилище Сонной лагуны. Это было самое массовое осуждение в истории Калифорнии и явная попытка уголовно преследовать и заключить в тюрьму цветных жителей Лос-Анджелеса вместо того, чтобы расследовать преступление. Полиция даже не допросила двух мужчин, которых последними видели с Хосе перед его смертью. На почве этого дела выросла расовая напряженность, разразились так называемые «восстания костюмов» — серия нападений белых на мексиканцев и других граждан, которые носили костюмы фасона зут, предположительно требовавшие большего количества ткани, чем приемлемо носить во время войны. Полиция никак не препятствовала этому насилию и даже сама в нем участвовала — и все это под одобрительные возгласы белой прессы в адрес белых банд, которая называла Комитет обороны Сонной лагуны «коммунистами» и «подстрекателями толпы», Кем они, собственно, и являлись, ага, и что? Луиза вместе с лидерами других сообществ боролась с дискриминацией, а полиция и ФБР пытались их разделять и властвовать.

В конце концов именно обвинение в коммунистических взглядах на фоне восходящей Красной угрозы в Америке 1940-х годов привело к окончанию американской карьеры Луизы, В 1950 году «Комитет по расследованию антиамериканской деятельности» Палаты представителей с невероятным названием депортировал Луизу и объявил ее «опасным чужаком». Забавно рассуждать о том, что стоит считать американским, а что антиамериканским, если учесть, что Америку основали такие же подстрекатели. Так вот, Луизу, первую латиноамериканскую женщину на столь высокой позиции в американском профсоюзном движении, из которой бы вышел отличный президент, вместо этого депортировали в Гватемалу вместе с мужем.

«Они могут говорить о моей депортации, — с вызовом заявила Луиза, — но они никогда не депортируют людей, с которыми я работала и с которыми мы достигли многого ради благополучия сотен тысяч рабочих — этого им никогда не разрушить».

Так что, друзья, вот откуда у вас эти проклятые шнурки.

Ты человек, умный человек, умный деловой человек. Ты умело заработал себе денег или ловко унаследовал средства, которые умело заработал твой отец или отец твоего отца, и поэтому ты ловко открыл фабрику в 1960-е годы. Ты в Великобритании, на дворе 1970-е. Молодые люди слушают раздражающую музыку всех возможных жанров и отращивают волосы до пугающей длины, а ты считаешь, что им следует постричься, найти работу и внести свой вклад в эту страну, а не вечно по дискотекам шастать, дармоеды.

Твоя красивая фабрика на северо-западе Лондона — отличное место для работы. Ты проявляешь пленку с фотографиями, которую люди присылают тебе по почте. Это совершенная система, и ты получаешь хорошую прибыль.

А твои работницы! Как они тебя любят. Большинство из них из Южной Азии, ты называешь их «мои леди», и они это просто обожают. Конечно, они должны просить разрешения воспользоваться туалетом, и да, если они будут работать недостаточно быстро, то ты можешь пригрозить им увольнением — ведь, в конце концов, ты же начальник, а как еще их научить? Они должны быть благодарны за то, что они здесь! А если им не нравится, то они могут пойти работать на фабрику к кому-нибудь другому, или у них должно хватить ума, чтобы открыть собственную фабрику.

Как-то раз ты говоришь работнице, что она должна поработать сверхурочно. Она говорит, что не будет. Ты говоришь, что ей придется, — ведь, в конце концов, ты же начальник, и ты диктуешь правила, потому что ты такой умный и достойный человек. Ты называешь ее и ее подруг «болтливыми обезьянами», а эта женщина, ростом метр сорок семь, отвечает:

«Вы управляете не фабрикой, а зоопарком. Но в зоопарке много видов животных. Некоторые из них обезьяны, которые танцуют под вашу дудочку. Другие — львы, и они могут откусить вам голову. Мы и есть те львы, господин директор».

Эта женщина — Джаябен Десаи, и благодаря ей следующие два года твоей жизни будут очень трудными.

Джаябен Десаи родилась в Гуджарате в Индии в 1933 году, а в 1955 году вышла замуж за Сирьяканта и переехала на территорию современной Танзании. Супруги неплохо жили на зарплату Сирьяканта, который работал менеджером шинного завода, но в 1970-х годах в Восточной Африке начались гонения на азиатов, и они переехали в Лондон с двумя детьми.

В Лондоне семья вдруг оказалась на нижней ступени общества. Сирьякант устроился неквалифицированным рабочим, а Джаябен — швеей в подпольный цех, а потом она нашла работу на проявочной фабрике в Гранвике. Проработав два года, она устала от изнурительных условий труда и в августе 1976 года выступила против начальства. Она не состояла в профсоюзе, но стала бастовать, а в последующие дни к ней присоединилось еще около сотни коллег. Им надоело перерабатывать и мало получать, и они потребовали права вступить в профсоюз и добиться лучших условий труда. Джаябен заявила начальству: «Я хочу свою свободу».

В последующие недели протест Джаябен превратился в полномасштабную забастовку, которую поддержали профсоюзы и неравнодушные по всей стране. Начальство Гранвика не сдвинулось с места, как и женщины, которых предложили снова взять на работу, если они вернутся на места и прекратят все это безобразие с профсоюзами. К протестующим прибыла полиция. Мужчины, которые работали в местном почтовом сортировочном отделении в Криклвуде и в большинстве своем были белыми, решили присоединиться к «бастующим в сари» и отказапись доставлять почту в Гранвик, что сильно сказалось на компании, бизнес которой был основан на почтовой доставке. «Нельзя отказать миссис Десаи», — объяснял один почтальон. В этой крошечной женщине, которая стояла на пикете с сумочкой под мышкой, была заключена настоящая природная сила.